Граф Монте Кристо 1 часть

"At what o'clock, sir, do you breakfast?"	- В котором часу прикажете подавать завтрак?
"What time is it now?"	- А который теперь час?
"A quarter to ten."	- Без четверти десять.
"Very well, at half past ten.	- Подайте ровно в половине одиннадцатого.
Debray will, perhaps, be obliged to go to the minister-and besides" (Albert looked at his tablets), "it is the hour I told the count, 21st May, at half past ten; and though I do not much rely upon his promise, I wish to be punctual.	Дебрэ, может быть, будет спешить в министерство... И, кроме того (Альбер заглянул в записную книжку), я так и назначил графу: двадцать первого мая, в половине одиннадцатого, и хоть я не слишком полагаюсь на его обещание, я хочу быть пунктуальным.
Is the countess up yet?"	Кстати, вы не знаете, графиня встала?
"If you wish, I will inquire."	- Если господину виконту угодно, я пойду узнаю.
"Yes, ask her for one of her liqueur cellarets, mine is incomplete; and tell her I shall have the honor of seeing her about three o'clock, and that I request permission to introduce some one to her."	- Хорошо... попросите у нее погребец с ликерами, мой не полон. Скажите, что я буду у нее в три часа и прошу разрешения представить ей одного господина.
The valet left the room. Albert threw himself on the divan, tore off the cover of two or three of the papers, looked at the theatre announcements, made a face seeing they gave an opera, and not a ballet; hunted vainly amongst the advertisements for a new tooth-powder of which he had heard, and threw down, one after the other, the three leading papers of Paris, muttering,	Когда камердинер вышел, Альбер бросился на диван, развернул газеты, заглянул в репертуар театров, поморщился, увидев, что дают оперу, а не балет, тщетно поискал среди объявлений новое средство для зубов, о котором ему говорили, отбросил одну за другой все три самые распространенные парижские газеты и, протяжно зевнув, пробормотал:
"These papers become more and more stupid every day."	- Право, газеты становятся день ото дня скучнее.
A moment after, a carriage stopped before the door, and the servant announced M. Lucien Debray.	В это время у ворот остановился легкий экипаж, и через минуту камердинер доложил о Люсьене Дебрэ.
A tall young man, with light hair, clear gray eyes, and thin and compressed lips, dressed in a blue coat with beautifully carved gold buttons, a white neckcloth, and a tortoiseshell eye-glass suspended by a silken thread, and which, by an effort of the superciliary and zygomatic muscles, he fixed in his eye, entered, with a half-official air, without smiling or speaking.	В комнату молча, без улыбки, с полуофициальным видом вошел высокий молодой человек, белокурый, бледный, с самоуверенным взглядом серых глаз, с надменно сжатыми тонкими губами, в синем фраке с чеканными золотыми пуговицами, в белом галстуке, с висящим на тончайшем шелковом шнурке черепаховым моноклем, который ему, при содействии бровного и зигоматического мускула, время от времени удавалось вставлять в правый глаз.
"Good-morning, Lucien, good-morning," said Albert; "your punctuality really alarms me. What do I say? punctuality!	- Здравствуйте, Люсьен! - сказал Альбер. - Вы просто ужасаете меня своей сверхпунктуальностью!
You, whom I expected last, you arrive at five minutes to ten, when the time fixed was half-past!	Я ожидал вас последним, а вы являетесь без пяти минут десять, тогда как завтрак назначен только в половине одиннадцатого! Чудеса!
Has the ministry resigned?"	Уж не пал ли кабинет?