Граф, Мак и Стром

Сара-Энн закашлялась от неожиданности:

— Свое… Свое государство? Но зачем?!

— У меня нет больше родины. Она лежит на морском дне. Мне нужна новая.

— И ты хочешь купить много-много земли и основать новое государство?

— Я уже понял, что это глупая идея. Я соберу армию и просто захвачу то, что мне понравится.

— Не думаю, что федеральному правительству понравится эта идея, — девушка рассмеялась. И осеклась.

— Я не собираюсь спрашивать мнения у правительства.

— Но… Но один! Что ты можешь сделать один?!

— Все, что захочу.

Девушка оглянулась. Если бы кто-то сказал ей, что один человек может разнести на куски целый город, набитый живыми мертвецами, она бы тоже рассмеялась.

Стром продолжал спокойно сидеть, глядя на утреннюю степь. Огромный как скала, и такой же непоколебимый.

Похоже…

Похоже, что у него все получится.

Попытка призыва

Наше время — очень странное время. Мы можем искренне переживать за человека, которого никогда в жизни не видели живьем, мы можем дружить с теми, кто живет на другом конце страны, а то и вовсе на другом материке, но при этом понятия не имеем, кто живет с нами на одной лестничной площадке, в буквальном смысле бок о бок с нами, отделенные тонкой бетонной перегородкой.

Вот четыре двери обычной лестничной площадки третьего этажа обычнейшего панельного дома постройки тысяча девятьсот кукурузного года. Кто живет за этими дверями? Чем они там занимаются?

За этой массивной металлической дверью живет Ольга, маленькая худенькая женщина неопределенного возраста. Она постоянно одевается в черное, всегда здоровается тихим бесцветным голоском и никто никогда не видел, чтобы в ее квартиру входил кто-то кроме нее самой. Кто она? Убежденная православная? Мусульманка? Сектантка? Или все проще и она до сих пор носит траур по мужу, погибшему пять лет назад в автомобильной катастрофе? Кто знает, кто знает…

Из-за соседней двери, покрашенной чуть облупившейся половой краской, с неровно намалеванным белой эмалью номером квартиры, постоянно пахнет самогоном. Это Олег, крепкий мужчина в возрасте от тридцати до сорока. Его часто видят под хмельком, но никогда — пьяным, а его потертые камуфляжные штаны и мелькающая иногда тельняшка говорят о том, что за его плечами — опыт войны. Где он воевал? В каких сражениях принимал участие? Что видели его серые глаза? Неизвестно…

Рядом с Олегом живет семейная пара с дочкой-школьницей. Они никогда не ссорятся, всегда улыбаются, в их квартире постоянно гостят друзья папы, подружки мамы, одноклассницы дочери. Но вот их уже месяц не видно и не слышно. Куда они пропали? Уехали? Что-то случилось? Просто загостились у дальних родственников? У кого бы спросить, у кого бы узнать…

Последнюю квартиру снимают студенты. Два парня и две девушки. Попробуй догадайся, кто из них с кем в какой комнате живет. В наше странное время тут возможны как минимум три варианта. Вот со студентами, казалось бы, все просто и чем они занимаются, можно угадать с большой долей вероятности…

* * *

Начертить пентаграмму в одной из комнат среднестатистической хрущевки — задача не из тривиальных. Узкие комнаты, так, что пентаграмма требуемого размера втискивается с большим трудом, скрипучие дощатые полы, со щелями между половицами, из-за чего меловая линия, которая не должна иметь ни малейшего разрыва, превращается в меловой пунктир, на корню пресекая любые попытки. Однако Григ — для друзей, мама ласково зовет его Гришенькой — подошел в задаче по-своему и сейчас, ползая на коленях, тщательно натягивал белый капроновый шнур между вбитыми в пол гвоздиками. Линии шнура — как и полагается, непрерывные — выстраивались в многолучевую звезду.

— Дрон, помоги, — Григ откинул с лица упавшие длинные волосы и указал приятелю на оставшийся незакрепленным кусок шнура, — Здесь нужно натянуть посильнее.

Дрон, в миру Андрей, отличался от своего приятеля разве что короткой стрижкой, но отнюдь не более могучим сложением. Оба они были худощавы, носили узкие джинсы и футболки — Григ со спящим котом, а Дрон с воющим волком — и оба принесли в институт справки об освобождении от физкультуры. Единственное, в чем Дрон был здоровее Грига — он не носил очки. Но хорошее зрение, вроде бы, никак не помогает при натягивании шнура.

— Я расставляю жертвенные чаши.

Роль «чаш» выполняли одноразовые пластиковые миски, разрисованные красками.

— Лера? — безнадежно спросил Григ.

— Я растираю порошки.

Лера, подружка Дрона, была отличницей. Всегда и везде, от первого класса до второго курса института, на котором они сейчас учились. Даже удивительно, что при ее подходе к учебе, заключающемся в заучивании учебника почти наизусть, она не носила очков, да и фигуру имела очень даже приятную. Впечатление портила разве что бледная кожа — загорать и вообще открытый воздух Лера не любила — да черная одежда: брюки и водолазка.

— Дрон, скажи ей.

— Лера, да помоги ты ему.

— Я растираю порошки.

— Да мне всего-то и нужно, чтобы кто-то подержал конец здесь, пока я натяну там!

— Лера, подержи ему конец!