Граф, Мак и Стром

Я уже собрал с десяток мечей, выполнив норму по ним и сложив кучкой (ищите дураков таскать их с собой в другом месте), собрал небольшую кучку гремящей меди с редкими вкраплениями серебра… Нужно было продолжать. Нет, можно, конечно, просто собрать норму и остаток ночи отдыхать, но… Я здесь — ради денег. На каждом поле найдется пара-тройка человек с золотыми монетами в сапоге, драгоценными камнями, завернутыми в грязную тряпицу — добычу, вынесенную из разграбленного города, амулеты, другие ценности… Здесь — пара монет, там — камушек, одно поле боя, другое… На десятом поле добытого тобой хватит на солидный трактир у дороги, а это у меня — двадцать третье. В семи приметных местах, мимо которых проходила наша армия, закопана моя добыча. Когда закончится война, я все это достану и… Нет, не трактир. Я куплю себе дворянство и деревеньку. Буду охотиться в лесу на зайцев, пить домашнее вино, тискать селянок за толстые задницы…

Тихий хрип. О, этот еще живой… Я подошел к будущему мертвецу. Серо-желтый мундир цвета жухлой соломы… Радонец. Я достал нож и перерезал ему горло. Подождал, пока он перестанет биться и обшарил тело.

Пара серебрушек, амулет от блох и вшей — мой лучше, продам маркитанту — неплохой кинжал… Немного, но, как говаривала моя бабушка: «Ягодка к ягодке — вот и таз варенья».

Идем дальше.

Мечи, монетки, кольца, амулеты…

Медь — королю, серебро — мародерам… Конечно, нас всех должен обыскать сержант, чтобы мы не утаивали часть добычи… Должен. Но сержант — тоже человек и тоже хочет трактир после войны.

Я рассматривал очередной трофей, неработающий амулет от стального оружия (если бы он работал, то голова бывшего владельца была бы прикреплена к телу), как вдруг…

Человеческая рука уцепилась за мой сапог!

Прыжок, который я совершил, сделал бы честь любому…скому зайцу! Нет, я не верил в упырей, оживших мертвецов, фестралов и адских валькирий, но, знаете ли, я видел как хоронили человека, который не верил в диббуков.

— Брат… — прохрипело с земли, — Братишка… Помо…ги…

Черный мундир. Это наш солдат.

— По…мо…ги…

Что ж ты такой живучий? Не могу же я тащить тебя на себе… Да и… От солдата уже тянуло запахом гнилых кишок. Ранение в живот — верная смерть, особенно если началось нагноение. Нет, у меня был с собой амулет, который приостанавливал разложение, но для того, чтобы его остановить, а не просто замедлить, таких амулетов нужно пять штук, да и вообще… Так, что, братишка, помочь тебе я могу только одним способом…

Дыхание солдата остановилось. Я вынул нож из его сердца, обшарил карманы, обнаружив только золотой диск с выгравированным солнцем. Орден Смелости, он же «Королевское солнышко». У меня есть такой же, полученный примерно так же… Мелькнула было мысль, что нужно было бы передать его родственникам погибшего, и тут же пропала.

Вдалеке мрачнел изломанный силуэт.

Черный дуб.

Где-то здесь сдох Двуглазый, зажав мою серебрушку.

Чем ближе я подходил к дубу, тем больше мертвых тел попадалось мне под ноги. О, смотри-ка, Зеленый Краб, тоже здесь валяется, с отрубленной рукой. Такое чувство, как будто по земле катился огромный шар из человеческих тел, роняя их, как каргон — слизь… Под самым дубом, у узком овраге тела валялись просто кучей, можно подумать, здесь тот…ский шар ударился о непреодолимое препятствие и рассыпался на части.

А вот и оно, препятствие.

Под узловатыми корнями дуба лежало тело в черном мундире. Рядом рухнул Двуглазый с разрубленной головой и еще два наемника. Я обшарил их, достав кошельки — а вот и моя монетка! — и подошел к радонцу.

Обычный солдат, такой же как я, как любой другой. Это он, вспомнил я услышанный краем уха рассказ наемников, остановил их и не дал взять в плен Красную Розу.

Княжна Кармия, Красная Роза Радона. Тому, кто принесет ее голову наш король, да здравствует его величество, обещал две тысячи золотых, а тому, кто притащит ее живой — сто тысяч. Наш король, да здравствует его величество, похоже, свихнулся на мысли о том, чтобы повторить с…ской княжной то, что он сделал с ее матерью, радонской княгиней.

Там, где вспыхивал алым язычком пламени красный мундир княжны — единственный такой в двух армиях, там у радонцев, казалось, открывалось второе дыхание: они бросались на нас в атаку снова и снова, обходили нас с боков, выскакивали из засад… У Красной Розы был острый взгляд и холодный ум стратега, говорили, что половину планов сражений радонской армии придумала именно она (и то, так говорили, чтобы не слишком сильно обижать радонских генералов). Если б она не родилась…ской девкой, то стала бы самым великим полководцем нашего времени…

Если бы наемники сегодня захватили ее, то мы могли бы и победить. Вот только этому помешал один человек. Один-единственный…

Я постоял над убитым. Страшно разрубленное лицо, исколотые мечами грудь, живот, отсеченная кисть правой руки… Я толкнул его ногой, тело качнулось и вернулось в прежнее положение.

Обыскав его, я ничего не нашел.

Герой… С пустыми карманами.

Вот зачем ему это было надо? Зачем?

— Это было где-то здесь… — послышался тихий женский голос в отдалении.