Граф М.Т. Лорис-Меликов и его современники

Как только в русском обществе появились надежды на мирные преобразования, как только наметились первые шаги к ним власти, отношение к революционерам-террористам во многом изменилось. Не стало той широкой помощи, которую оказывала им либеральнодемократическая интеллигенция, предоставляя убежище нелегалам, преследуемым полицией, храня подпольные издания и щедро снабжая денежными средствами. Касса народовольцев оскудела, а затраты на устройство типографии, динамитной мастерской, содержание конспиративных квартир требовались огромные. Существовать без общественной поддержки для нескольких сотен революционеров-за-говорщиков оказалось весьма сложным и затруднительным, чем в значительной степени объяснялся затянувшийся перерыв в их борьбе. К тому же народовольцы рассчитывали на перелом в настроении общества, связанный с медленным ходом готовившихся преобразований. Но свою разностороннюю — организационную, пропагандистскую и террористическую — деятельность прекращать не намеревались. Усиленно готовили новые покушения на Александра II. Работала динамитная мастерская в Басковом переулке в Петербурге. Планировались взрывы — надземный и подземный на пути традиционного маршрута царя из дворца в манеж. Летом была заложена мина под Каменным мостом, но по неизвестным причинам акция осталась неосуществленной. Велся подкоп для закладки мины из снятой на углу Невского и Малой Садовой сырной лавки. Специальный отряд вел наблюдения за царем, изучая его передвижения по столице. Но и полиции было предписано особое наблюдение за царским маршрутом. 28 февраля сырную лавку, где хозяевами были члены ИК «Народной воли» А.В. Якимова и Ю.Н. Богданович, посетила комиссия, действующая как санитарная, но проверявшая безопасность зданий на традиционном пути императора. Поверхностный осмотр подкопа не обнаружил, за что позднее ее члены во главе с генералом К.О. Мравинским были преданы военному суду.

В период диктатуры Лорис-Меликова все более актуальной для революционеров становилась дилемма, выдвинутая партией при своем возникновении: «Теперь или никогда!» Газета «Народная воля» настойчиво доказывала, что победить можно только теперь, пока власть не вышла из кризиса, пока в стране тяжелое положение для трудовых низов, пока голод в Поволжье усиливает шансы партии, пока хитрая политика Лорис-Меликова не привела к изоляции революционеров от общества. Весной 1881 г. собравшиеся с силами народовольцы посчитали, что теперь и наступил решающий момент в их борьбе.

* * *

В последний день зимнего месяца — 28 февраля — Михаил Тари-елович после обычного доклада императору настоятельно советовал ему, как вспоминала княгиня Юрьевская, никуда не выезжать и на несколько дней вообще воздержаться от поездок по городу⁴⁷⁷. Возможно, что его опасения были связаны с арестом 27 февраля А.И. Желябова, вождя народовольцев. О его поимке Лорис-Меликов докладывал в это утро царю как о крупной победе.

Грохот взрыва министр внутренних дел услышал в своем кабинете на Фонтанке, где принимал графа Валуева. «АНепЭД ро551Ые», — предположил сразу Валуев. «Невозможно», — ответил Михаил Та-риелович, только что предупреждавший царя об опасности. Через несколько минут он уже мчался во дворец в присланных за ним санях градоначальника. Там, у растерзанного тела Александра II, уже находился новый царь, пока еще официально не вступивший на престол, но всеми воспринимаемый как фактический правитель страны — Александр III.

Первый шаг Лорис-Меликова в начавшемся царствовании Александра III понятен и обоснован: он спешит с обсуждением своего проекта правительственного сообщения о привлечении выборных от общества к законотворчеству. Граф сознает, что промедление опасно, надо действовать, пока еще участники совещаний по поводу его плана, скрепившие своими подписями судьбоносное для страны решение, не изменили своих позиций в новых, еще не прояснившихся условиях. 6 марта министр внутренних дел представил Александру III всеподданнейший доклад по поводу запланированного заседания Совета министров и одновременно проект правительственного сообщения, который должен был обсркдаться на нем в новой редакции. Вступительная часть первого варианта, где говорилось об итогах деятельности Верховной распорядительной комиссии, была сокращена, а в заключительной, заново написанной, говорилось о стремлении нового императора «исполнить в точности родительский завет». «Руководствуясь таким решением», сообщалось в проекте, император «соизволил повелеть принять к точному исполнению изложенную выше священную волю своего державного родителя...»⁴⁷⁸