Читаем Граф М.Т. Лорис-Меликов и его современники полностью

По вопросу об обеспечении народного продовольствия, хотя полученные до сего времени сведения не могут еще считаться особенно тревожными, тем не менее от начальников губерний разных полос Империи продолжают поступать ходатайства о выдаче ссуд на обсеменение полей и продовольствие населения. Настоящий вопрос не может не озабочить меня, так как в некоторых губерниях неурожаи повторяются несколько лет сряду, и при новом недороде хлебов положение может осложниться, повлиять на успешное поступление податей и урожая, при подстрекательстве неблагонамеренных людей, беспорядками в крестьянском населении. — Даже в настоящее время по сведениям, поступившим за первое полугодие, замечается во многих местностях возрастание недоимок. — Правительственная помощь, в виде денежных ссуд на покупку хлеба и семян, не может быть, по мнению моему, достаточною, и необходимо изыскивать другие меры для предоставления заработков населению, пострадавшему от неурожаев. — Да. В ряду этих мер одною из наиболее суще

ственных было бы открытие общественных работ по устройству железных дорог, шоссе, каналов и других общеполезных сооружений.

Здесь в городе цена на хлеб достигла уже в розничной продаже до 4-х копеек за фунт, что вместе с высокою ценою на мясо тягостно отзывается на недостаточном населении. — Два дня тому назад я призывал к себе Городского Голову и 4-х гласных, избранных Думою, а также Градоначальника, для совместного обсуждения с ними мер к воспрепятствованию дальнейшего возрастания цен на предметы первой необходимости. Городские представители обещали мне доставить свои соображения по этому важному вопросу, в самом непродолжительном времени.

Считаю его также весьма важным.

Я этого не замечаю, и напротив, по-моему, хуже!

По имеющимся ныне достоверным сведениям, наличный запас муки у здешних хлеботорговцев к 17-му сентября простирался до 120 т. кулей, — что по расчету составляет месячную пропорцию для продовольствия столичного населения. — Посему отныне главные заботы должны быть направлены к дальнейшему своевременному подвозу хлеба. Обстоятельство это особых затруднений встретить не может, если не помешает усиленный вывоз зернового хлеба за границу, воспрепятствовать которому, по многим финансовым соображениям, было бы неудобно.

По поводу появившихся в последнее время в некоторых периодических изданиях статей я счел обязанностью пригласить к себе редакторов более значительных газет и журналов, для подробного с ними объяснения и для сделания им строгого внушения, о чем в свое время просил Министра Императорского Двора довести до сведения Вашего Величества3. — Внимательное наблюдение за нашею печатью приводит меня к убеждению, что характер ее в последние 4—5 месяцев уже несколько изменился к лучшему, хотя она далеко еще не достигла той высоты, на которой должна стоять серьезная и честная пресса. — Еще в недавнем прошлом периодическая печать как бы заиски-

вала в оппозиционной части общества и даже считалась с крамолою, признавая ее за силу; — причем она усвоила себе приемы выражать вредные мысли между строк, понятные для читателя, но в формах, редко доступных для преследования. — Ныне же печать входит в обсуждение наиболее интересующих общество вопросов с большею прямотою и даже некоторою самостоятельностью. — В статьях такого рода, за весьма немногими исключениями, хотя и не заключается ничего враждебного правительству, но иногда подвергаются критике учреждения и даже деятельность некоторых высокопоставленных лиц. Статьи подобного содержания возбуждают неудовольствие тех, кого они касаются. — Лица эти, объединяя свои собственные интересы с государственными, ничего общего между собою не имеющими, силятся взводить в своих кружках обвинение на ведомство, коему вверено наблюдение за прессою. — Создание такой прессы, которая выражала бы лишь нужды и желания разумной и здравой части общества и в то же время являлась верным истолкованием намерений Правительства, — есть дело весьма трудное и достижимое только продолжительным временем. — Сознавая всю важность такой прессы, я усиленно стремлюсь к ее устройству и надеюсь, что достигну цели, хотя невозможно, чтобы в отдельных случаях не проявлялось уклонение. — Но до того времени, пока мне удастся это трудное дело, приходится при всяком таком уклонении, а иногда даже справедливой критике, являться как бы ответственным лицом пред теми, интересы которого пресса касается, и навлекать на себя неудовольствие. Таким образом, усиленно работая по вверенному мне обширному ведомству, я в то же время вынужден оберегать себя от нареканий. — Высокое доверие Вашего Императорского Величества, которым я имею счастие

Совершенно так. Да.

Дай Бог.

Оно полное к тебе. Дай Бог тебе силы и здоровья, чтобы

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии