Граф и его графиня

Не на кого опереться. Некому довериться. И давит ноша принятых решений. Жестоких, безжалостных...

Да,  их меньше,  чем у Ганца. Но разве от этого легче?

Никогда не легче.

Мужчина и женщина смотрят друг на друга.

Между ними не проскакивает искра безумной страсти. Они не бросаются друг другу в объятия,  но это тихое понимание,  которого иногда не достигают и за десять лет брака...

Самому сильному мужчине нужно место,  где можно отдохнуть.

Самой сильной женщине нужно знание того что она не одна. Что за ее спиной есть кто-то сильнее.

Союз?

Выстраданный и ставший возможным только после очень многих бед.

Тяжелых решений,  крови,  смертей...

Когда-то они подозревали друг друга. Не доверяли. Опасались подвоха. Когда-то они ждали удара.

Сейчас им предстоит принять одно из самых серьезных решений.

Принять? Или оно уже принято?

Ганц смотрит на женщину.

Он видел ее каждый день, но сейчас - словно впервые. Отблеск свечей ложится на золотые волосы, искры пляшут в загадочных зеленых глазах, лицо кажется удивительно юным и в то же время мудрым...

Лиля смотрит на мужчину словно впервые.

Темные глаза кажутся совсем черными. Черными кажутся и темно-каштановые волосы. Короткая бородка прячет насмешливую улыбку в уголках рта, морщинки на высоком лбу,  тонкие сильные пальцы музыканта и художника...

Он не красавец,  нет. Джерисон был намного красивее, да и Ричард,  и Гардвейг  даже сейчас...

И все же это неважно.

Красота - это фантик. Но едим-то мы конфету...

- Согласится ли король, - Лиля с трудом узнала свой голос. Такой ломкий. Такой... неуверенный. Она ли это? Или это - именно она?

- Вы согласны,  Лилиан?

- Ты.

- простите...

- Называй меня Лиля,  Ганц...

И в темных глазах вспыхивает надежда, сменяясь искренней и шальной радостью.

***

Ложась спать, Лиля размышляла о самых разных вещах.

Вот честно - никогда она о Ганце даже не думала в таком контексте...

Хотя... она вообще ни о ком не думала, чего уж там. Хватало и переживаний, и проблем, и головной боли - еще о мужиках размышлять! Вот - некогда! И хоть убивайте.

Вместе они договорились до того, что пока не будут предпринимать решительных действий. Траур - штука обязывающая. Длится примерно три года. До этого времени ее замуж выдать просто нельзя. Разве что король сильно надавит на альдона - и тот даст личное разрешение. Но именно, что разрешение должно быть от альдона.

Графиня, чай. Не хвост кошачий...

Кто может вырвать такое - Лиля даже и не знала. То есть пока можно было чувствовать себя спокойно. Но - до решения Эдоарда.

А тот ведь решать будет.

Вот смотрим и видим.

Вдова.

Симпатичная, умная, с заездами, ну так кто ж без них? Важнее другое.

Через нее на Ативерну завязан Август. И она сама уже не последняя фигура.

Строго говоря, пока у них с Ганцем есть две проблемы. Вот в том, что они споются, Лиля не сомневалась. Уже сработались. Работают вместе, уважают друг друга... если уж кому из мужчин она и может доверять - это Ганцу. Потому как вирмане - они молодцы. Но они - вирмане. А сколько там завязано на клановую систему... даже думать не хочется. Такой вот скромный вопрос. Лучше налаживать отношения с Эдоардом - одна штука или с двумя десятками мелких корольков на Вирме? Ладно, ярлов, но суть-то не меняется!

Нет, на фиг. Ибо не фиг. И точка.

Другое государство тоже не выход. Лиля это и сама понимала, без молчаливого подтверждения Ганца. Или отравят, или зарежут, или еще что... но невыездной ей быть долго и печально. Эту систему ой не в советские времена придумали. И спасибо Эдоарду за то, что она до сих пор не под замком.

А вот Ричард...

Да, та ночь навсегда останется между ними. Но вот ребенок...

Сказать или не сказать?

Молчать, однозначно.

После такого аврала, который случился из-за Амалии и ее заездов - молчать! Можно стимулировать роды, чтобы они прошли раньше. Можно. И списать все на Джерисона.

А почему нет?

Они с Ричардом оба - блондины. Он сероглазый, она зеленоглазая, но это как раз пустяк. Спишем. На ту же Алисию. Проявилось, вот!

До Менделя тут еще долго не дорастут. А она никого просвещать по генетике, кроме Ганца не собирается. Перебьются все.

Это ребенок от Джерисона Иртона. И точка.

Резать будут, на куски рвать будут - все равно. Ребенок от мужа. И никаких!

Это единственный способ выжить. А Ричард, даже если будет подозревать, все равно промолчит. Убедит себя, что Джес мог не сказать всего, что сроки, что...

Да плевать!

Убедит! Куда он денется!

Миранда тихо сопела под теплым одеялом. М-да, вот еще проблема.

Вот честно - отдавать Мири в Ханганат не хотелось. Ведь отравят малявку. Но и как разрулить эту ситуацию, Лиля пока не знала. Оставалось положиться на мудрость Ходжи Насреддина и требовать времени побольше. А там - либо я, либо падишах, либо ишак. И разбирайся, кто лучше знал богословие.

Смириться надо нам для вида,  но тянуть. Кто время выиграл - все выиграл в итоге...*

* 'Тартюф', Мольер. Прим. авт.

Вот пока и будем тянуть.

А вот что дальше?