Грабители

— Но пройти-то здесь можно?

— Пройти нельзя — убьют. Когда мы пойдем к границам злого тургана Швиборда, он уже будет знать об этом от своего соседа — злого тургана Хохура.

— На территории которого мы находимся, — понял Жак.

— Да, — кивнул Хосмар.

— Но зачем Хохур будет предупреждать Швиборда, если все они между собой враги? Или не враги?

— Враги. Но Популар Второй из рода Фо-Менко предложил за убийство «братьев Василия» четыре больших и восемь маленьких табунов отборных лабухов. Хороший лабух у нас в цене.

— Но если нас убьет Швиборд, то Хохур не получит награду, так? Она достанется Швиборду…

— Да, но Хохур попросит у Швиборда немного от награды — за свою услугу.

— А, ну теперь наконец я понял, — с облегчением вздохнул Жак. Постижение ходов местной политики давалось ему нелегко. — Значит, Швиборд поделится с Хохуром и все будут довольны.

— Нет, — совершенно спокойно возразил проводник.

— Как нет? — удивился Жак.

— Швиборд не поделится с Хохуром — он его обманет.

— Та-ак, — протянул Монро и огляделся. — И что-то подсказывает мне, что Хохур об этом догадывается.

— Да, он знает, что Швиборд его обманет и тогда он, Хохур, сможет начать против Швиборда войну.

— Так им повод нужен?

— Да.

— Так почему же не взять просто так и напасть?

— Просто так нельзя. Для уважаемого тургана это бесчестье. Нужен повод

Монро замолчал и прислушался к звукам леса. Птицы все так же пели в ветвях, а листья на самых вершинах деревьев шелестели от набегавшего ветерка. Подозрительных шорохов из чащи не доносилось.

— Послушай, Хосмар, а откуда ты все это знаешь? — спросил Жак. Ему показалось подозрительным, что уроженец Урюпина хорошо осведомлен о всех последних событиях долины Энно-Вайс.

— Я сидел в клетке, ждал, когда меня съедят граху, и много слушал. А граху радовались и очень много болтали. Потом вы пришли, убили всех граху, а я все запомнил.

Закончив отчет, Хосмар развел руками и посмотрел на Жака своими кошачьими глазами.

— А ты, часом, не директор местной контрразведки? Проводник напрягся, вспоминая значение этого слова, но Жак похлопал его по плечу и сказал:

— Ладно, расслабься — я пошутил.

62

Опоры «скаута» тяжело стучали по удивительно ровной дороге, спускавшейся в долину Энно-Вайс.

Дольтшпиры, появляясь на безопасном для себя расстоянии, не позволяли большего, довольствуясь только ролью наблюдателей. Видимо, они едва оправились от ночной бойни, когда потеряли по меньшей мере сотню машин.

Робот Саломеи шел первым. Приходилось смотреть в оба, поскольку дорога была неизведанной, и остатки отряда полковника Вильямса двигались, надеясь на везение. За любым из поворотов, которых на дороге было великое множество, могла ожидать засада, и Саломея всякий раз невольно вытягивала шею, чтобы увидеть, что ожидает их дальше. Ее руки вздрагивали на рычагах управления, пальцы дрожали на спусковых кнопках пушек, однако поворот следовал за поворотом, а нападений не было.

Следом за машиной Саломеи двигался единственный уцелевший танк. На его броне сидели двадцать три человека, включая полковника Вильямса и вызвавшегося быть проводником Торрика.

Замыкал движение «скаут» Бонн. Ее локатор еще работал в полную силу, и она могла видеть даже то, что происходило позади нее. В машине Саломеи уже не функционировала половина аппаратуры, зато все механические элементы служили исправно, особенно после того, как разбитую пушку поменяли на танковую. Конечно, слегка текли сальники и оба «скаута» были покрыты слоем грязи из масла и пыли, но это было не самое страшное.

Перед самым маршем Вильямс честно рассказал всем, в каком они находятся положении. Единственным шансом покинуть Ловус был поход к морю — через враждебные территории. Только там, на морском острове находился взлетно-посадочный комплекс и, возможно, какой-то космический транспорт.

Полковник предоставил возможность солдатам выбирать самим — идти ли им с ним либо остаться в Урюпине и там доживать свой век.

Никто не остался. Все сказали: мы с вами, сэр, в победе или в поражении.

О лейтенанте Монро Саломея старалась не думать. Она знала, что Вильямс время от времени пытался вызвать Жака по рации, но пока это не удавалось.

Лейтенант Хафин не была на войне новичком и видела много потерь, но эта кампания казалась ей наиболее мучительной. Оттого и находила она любую постороннюю пищу для мыслей, лишь бы не возвращаться к Жаку и бесконечно не прокручивать бередящие душу воспоминания.

Выйдя из-за очередного поворота, Саломея заметила движение на склоне. Это несколько пехотинцев спешили спрятаться за камнями.

Цель была прямо перед ней, поэтому Саломея не мешкая дала короткую очередь. Медлительная танковая пушка хлопнула несколько раз, и снаряды разорвались чуть в стороне. Хафин поморщилась. Она еще не освоила новое оружие и, случалось, мазала.

— Салли, что там? — тут же появился в эфире Вильямс.

— Несколько человек на склоне — прямо перед нами. Продолжаем движение?

— А что нам еще остается?! — в голосе Вильямса Саломея уловила нотки отчаяния. Не трусости, нет — полковник был не из тех.

— Хорошо, сэр, давайте на всякий случай растянем дистанцию.