Город неудачников

— Я переправил конницу по висячему мостику. Противник не успел даже надеть брюки… А потом, спустя много лет, выяснилось, что битву выиграл не я, а майор Лейбниц… Да, Лейбниц, который был у меня писарем. Писакой. Развозил пакеты, и то, когда не очень стреляли…

— Как?! — спросил я.

— У Лейбница был красивый почерк. Ему поручили написать книгу о войне. Вот он все победы приписал себе. А я приехал в этот город… Не выдержал. А где еще жить?

Старик захохотал.

— Здесь не принято грустить! А?.. Какая история?.. Какой романец с баталиями и пушенциями?..

А?! Ба-бах! Бах… Ха-ха-ха!! Ха!.. Бах!.. Хаха! Ха-ха!

Мне стало не по себе. Жаль старика. Выиграл битву и не смог справиться с каким-то писарем…

— Видно, судьба, — сказал вдруг старик.

Раздался бой часов.

— Одиннадцать?

Веселье старика как языком слизнуло.

— Пойдемте, сударь, ужинать. Пойдемте, пойдемте…

Стены столовой пропадали во мраке. Свечи не могли пробить темноту и добраться до потолка.

Как только мы сели, с противоположной стороны вошел болезненного вида юноша.

— Мой племянник, — представил его старик. — Мы всегда ужинаем вместе. Бедное дитя! Скоро ты будешь ужинать один.

— Ах, дядя! — сказал юноша. — Я это не переживу.

Старик наклонился ко мне.

— Мальчик рос один. Без отца и матери. Отец не вернулся из кругосветного плавания. Когда корабль отправился в путешествие и дал прощальный залп, лопнули шпангоуты и он перевернулся.

А мать… Была курьером… Кто-то неправильно написал адрес… Ее больше не видели…

Часы стали бить снова. Я насчитал тринадцать ударов.

Старик встал.

— Я пойду, господа…

Он вышел, волоча палку по полу. Невнятные бормотания оборвались, захлопнутые дверью.

— В нашем доме завелось привидение, — объяснил племянник. — Дядя ужасно боится. Где только его славное боевое прошлое?

Он встал.

— Слуга покажет вам комнату… А мой совет: не оставайтесь. В нашем замке всякое бывало…

Слуга ввел меня в спальню. Под балдахином стояла кровать.
Вышел.
Пляшут на стенах тени. Крики птиц. Шорохи.
Я разделся. Повесил брюки на спинку кровати.
Звякнула пряжка. Забрался под тяжелую перину.
Перина— сверху, перина — снизу. «Принцесса на горошине». Не нравится мне здесь. И замок, и таинственные шорохи, и привидение…
Началась гроза.
Сначала зашуршал дождь. Потом — гром, вспышки молний. Я хотел накрыться с головой, но раздался крик. Нет, я не могу больше здесь
оставаться. Я выбежал в коридор.
Жуткая картина предстала моим глазам.
По коридору бежал старик, а за ним летело привидение. В белом саване, ростом с хорошего баскетболиста.
Я застыл… Привидение наткнулось на меня, рухнуло. Отлетели в стороны ходули, простыня…
И, к великому своему удивлению, я узрел племянника.

— Доездился, — тихо сказал он.

И громко захохотал.

9. Меня заточают в крепость

На изумрудной траве около ступеней замка накрыт праздничный стол. Белоснежная скатерть.

На дырки в скатерти мы поставили кувшин с молоком, масло, тарелки. Так что дырок почти не видно.

— А я-то, — хохочет старик, — чуть от страха…

Хохочет и племянник:

— Как я тебя разыграл?!

— Ты это… ха-ха… Чтоб наследство?!

— Ага…

— И алмазную звезду, ха-ха!

— Подойди, сынок!

Старик раскрыл объятия. Племянник бросился к нему. Но сэр Уильсон вдруг взмахнул рукой, и племянник заскользил задом по траве, пока не уткнулся в кусты.

— Ты чего?! Дядя?! Шуток не понимаешь?!

— Не повезло тебе, сынок.

— Это тебе не повезло, — с трудом поднимаясь, сказал племянник. — Я знаю, какую ты книгу по ночам пишешь… И про войну, и про Лейбница… Все знаю… А если кому рассказать… Какой ты неудачник?.. Ты только прикидываешься! А сам?! Ты наш город позоришь! Единственный в мире!

Нос старика побагровел. Он взмахнул палкой.

Но племянник кинулся в кусты.

— Расскажу. Все расскажу! И зарядку по утрам делаешь! И на лошади ездишь…

Треск сучьев затих.

— Такие вот дела, сударь, — помрачнел старик.

— Теперь жди гостей…

Он был прав. Вскоре пожаловали гости. Отряд полицейских. Но забрали они почему-то меня, а не старика…

Полицейский ведет меня вдоль крепостной стены.

Поют жаворонки, пахнет сеном. Не верится, что в такой день у кого-то могут быть неприятности.

Сверху послышался голос:

— Братцы…

Мы подняли глаза.

На веревке, свисающей со стены, болтался человек в полосатой одежде. Веревка не доставала до земли, а прыгать с большой высоты он, видимо,

боялся.