Город

Рай то ваш, вот не сработает программа, подогнанная под образ и подобие, даст сбой, и семена погрязнут в темноте, и толще мрака бездны, как и мы. Просто ты любишь это место, а мне везде мило, только не дома.

Знаешь, чем хорош истинный бог? как бы там ни было он всегда сможет простить. Они выпили еще и затянули долгую застольную песню. Действительно ли богу интересно, кто окажется прав?

И однажды они ожидаемо нежданно пришли. Страхи, чудовища, люди без лиц, существа от которых исходит запах утилизации, они всегда анонимны. Добрый доктор умыл чистые руки, исполнив свой долг. Я же продолжаю болтать, подтверждая ключевые слова своего диагноза. Надо ли в городе света и мягких полутонов говорить о темноте и страхах? Уютная комната, мягкие стены, зебра ползущих цветов и их бледных оттенков, плеск невидимой воды и щебет птиц. Я сижу, забившись в угол, обхватив голову руками, все окружающее, включая меня чего-то ждет, хотя тихий шепот, методично повторяет – это конец.

Утилизация это белая дорога, с односторонним движением приводящая к двери из полированной стали с медной ручкой. Тебе в определенный момент говорили – Будь так любезен, узнай, что за дверью, кажется, произнесли твое имя – примерно так это происходило, а в остальном, утилизация самое безликое не пахучее действие в городе. Все люди, процессы, связанные с ней, самые ненастоящие живые существа в городе. Говорят, доктора лишены жизненных запахов, а утилизаторы в двойне.

Почему человек забивается в угол и обхватывает руками голову? Наверное, в мире существует для этого множество причин, подчеркну, в мире каком-то далеком и другом, ином, параллельном, ирреальном. Ареал, заключающий в себе гармонию комфорта, совершенство бытия устремленного к абсолюту, где же отыскать, тот угол, в котором обитатель, подогнанный под окружающее, сжимает голову руками и полон тревог, сомнений, вопросов?

Пошаговая первопричинность сумасшествия в раю, неразумные разговоры о судьбе, разочарования и несчастья коих нет в природе, они исключены, утилизированы. Возможно, предположить, изначально в тебе есть, то самое темное пятно для первопричин, могу допустить, что оно проявит себя в самый неподходящий момент. Но есть наша история.

Наша долгая история такова. Ты проживаешь, день наполненный рациональностью, эффективных часов, минут, секунд это занятость, польза. Праздность и безделье исключены. После, словно благословение тебя поджидает отдохновение и приятные часы, минуты, секунды с ней, той равнозначной, дополняющей тебя половиной, разве это не разумно, глупо, дико? Чем же плоха эта жизнь? В ней свет разума, рациональное зерно, смысл.

Зачем мир предавать огню идей, незачем слушать вкрадчивые голоса, мы учим этому наше потомство мягко, тактично, не навязчиво. Мы помним историю для того, чтоб не повториться.

Как можно младенцу ненавидеть колыбель? В светлой комнате искать темный угол для своих страхов и желать смерти другим людям? Они подобны тебе, представь, их темные углы и сжатые головы плодят своих чудовищ, они тоже готовы сжечь свои дома, превратить жизнь в пепел. Разве разум привел их к этому?

Это будет после, разные сюжеты и рецепты эффектного уничтожения жизни, мы будем взрослеть, отдаляясь от младенческой невинности рая. Разочарования, несчастья, судьба это пришло извне, не твоим шепотом.

Борода расхохотался. Идиоты, воспроизводящие себе подобных, симбиоз, доведенный до божественного абсурда, вы просто обслуживаете город, который оберегает вас. Любовь это приятная нега, жизнь полезное дело, а что есть еще? Тысячи лет некому увидеть солнце и небо, однообразно-одинаковая жизнь, приятная и полезная, в конце утилизация и доктор сделает запись. Зло, это беспричинное желание большего, зло это…

Видите доктор, что происходит, раньше просто охватывало беспокойство, после я не на шутку был встревожен, теперь я напуган. Хотя все слова не мои, мысли не мои, образы чужие для меня. Даже здесь в этой комнате под присмотром неусыпных глаз и чувствительных датчиков, эти видения присутствуют, словно существующая явь.

Я вот прохаживаюсь, вымеряя комнату шагами, смотрю безразлично в окно, рассеяно слушаю городскую суету, все идет своим чередом, а затем в час вечерний сон мой наполняется совершенно другим содержимым. Я бесстрашен, потому как не знаю, что такое страх.

Много людей и страх ощутим, он живет в каждом, он важен, неотъемлем. Многие цепенеют или начинают хаотичное безрассудное движение, приводящее к непоправимым последствиям.

Страх смерти, одиночества, темноты, они бегут по этому кругу. Представьте, как мы бы выглядели в их глазах?

Общество в избытке наполнено противоречиями, видите доктор, вы знаете о моем недуге и я с этим согласен, там же, мы можем быть не правы.

Правда мир их очень красив в нем бездна контрастов, дни и ночи, звездное небо, океаны, пустыни, реки, поля, ветер, солнце, жизнь и смерть нам просто не понять, собственно и незачем.

Все наше математически просчитанное бытие обнулит смерть, которая есть там. Пожалуй, мне нечего больше добавить.