Горящий Лабиринт

Неизвестно, почему из-за этого сходства я проникся к Кресту симпатией, но я вдруг осознал, как много он потерял за прошедшие сутки: работу, дядю, да и жизни он едва не лишился. И скольким он рисковал, отправившись с нами.

– Я так и не сказал, что мне жаль, – начал было я. – Я о том, что стало с твоим дядей Амаксом.

Крест понюхал гриф укулеле:

– А с чего бы тебе о нем жалеть? И мне тоже?

– Ну… вежливость требует извиниться… если случается убить чьих-то родственников.

– Он мне никогда не нравился, – сказал Крест. – Мама отправила меня к нему, сказала, что он сделает из меня настоящего воина-пандоса. – Он попытался воспроизвести нужный звук, но по ошибке сыграл уменьшенный септаккорд. И, судя по виду, остался собой доволен. – Я не хочу быть воином. Вот ты чем занимаешься?

– Ну, я бог музыки.

– Значит, и я им буду. Богом музыки.

Мэг, оглянувшись на нас, ухмыльнулась.

Я выдавил из себя одобрительную улыбку, надеясь в душе, что Крест не захочет содрать с меня кожу и поглотить мой дух. А то желающих хватает.

– Что ж, для начала давай научим тебя этим аккордам.

Наш путь шел севернее Лос-Анджелеса, через Сан-Бернардино и Пасадену. Я засмотрелся на холмы, где стояла школа «Эдгартон». Что будут делать учителя, обнаружив, что Джейсон Грейс пропал, а школьный фургон припаркован на побережье Санта-Барбары? Я вспомнил макет Храмовой горы на столе Джейсона, тетради с набросками на полке. Судя по тому, как шли дела, жить мне оставалось недолго, так что сдержать обещание и отвезти его работы в оба лагеря мне, скорее всего, было не суждено. При мысли, что я снова его подведу, мне стало хуже, чем от соль-бемольного минорного секст-аккорда Креста.

Наконец Крест велел Гроуверу свернуть с магистрали Интерстейт-5 на юг и направиться к городу. Съехав на Кристал-Спрингс-Драйв, мы оказались в Парке Гриффита с чудесными извилистыми дорогами, холмистыми полями для гольфа и густыми зарослями эвкалиптов.

– Дальше, – сказал Крест. – Второй поворот направо. И на холм.

Перед нами оказалась гравийная дорога – служебный проезд, слишком узкий для «Мерседеса XLS».

– Нам надо наверх. – Крест указал на лесок. – Дальше пешком.

Гроувер остановил машину рядом с юкками – а с этими растениями, насколько я знаю, он водит дружбу – и подошел к указателю «СТАРЫЙ ЗООПАРК ЛОС-АНДЖЕЛЕСА».

– Я знаю это место. – Бородка Гроувера задрожала. – Ненавижу его. Зачем ты нас сюда привел?

– Я же сказал, – ответил Крест. – Тут вход в Лабиринт.

– Но… – Гроувер осекся, явно решая, что должно взять верх: природное отвращение к местам, где животных держат в клетках, или желание уничтожить Горящий Лабиринт. – Ладно.

Учитывая обстоятельства, Мэг выглядела вполне довольной. Она спокойно дышала тем, что в Лос-Анджелесе называется свежим воздухом, и, пока мы поднимались по тропинке, даже попыталась пару раз сделать «колесо».

Наконец подъем закончился. Под нами простирались развалины зоопарка: заросшие тротуары, полуразрушенные бетонные стены, ржавые клетки и захламленные искусственные пещеры.

Гроувер обхватил себя руками: несмотря на жару, его била дрожь.

– Люди оставили это место десятки лет назад, когда построили новый зоопарк. Но я все еще ощущаю чувства животных, которых здесь держали, – как же им было грустно! Ужасно.

– Там, внизу!

Крест развернул уши и, пролетев над руинами, опустился на дно глубокой ямы.

Мы летать на ушах не умели, так что пришлось продираться сквозь густые заросли. Наконец мы оказались рядом с Крестом на дне грязной бетонной чаши, наполненной сухими листьями и разным мусором.

– Медвежья яма? – побледнел Гроувер. – Ох. Бедные медведи.

Крест прижал восьмипалые руки к черной стене ограды и нахмурился:

– Что-то не так. Ее здесь быть не должно.

Я думал, что и так пал духом, что хуже уже некуда. Я ошибся.

– Хочешь сказать, что секретный вход исчез?

Крест зашипел от досады:

– Не надо было рассказывать Скримеру про это место. Наверное, Амакс подслушал, как мы говорили. И запечатал вход.

Меня так и подмывало высказать ему, что доверять тайны парню по имени Скример вообще не лучшая идея, но Крест и без того выглядел очень подавленно.

– И что теперь? – спросила Мэг. – Пойдем к тому входу, что в центре?

– Слишком опасно, – сказал Крест. – Должен быть способ открыть этот вход!

Гроувер так дергался, что я подумал, не забралась ли к нему в штаны белка. Казалось, ему хочется бросить все и бежать из зоопарка куда глаза глядят. Но он только вздохнул:

– Что там говорилось в пророчестве про козлоногого удальца?

– Что ты укажешь путь, – вспомнил я. – Но ты уже это сделал, когда привел нас в Палм-Спрингс.

Гроувер неохотно взял в руки свирель:

– Думаю, этим дело не ограничится.

– Открывающая песнь? – спросил я. – Как та, что Хедж сыграл в магазине Макрона?

Гроувер кивнул:

– Давненько я такого не играл. В последний раз я открыл путь из Центрального парка в Подземный мир.

– Отведи нас в Лабиринт, пожалуйста, – попросил я. – А не в Подземный мир.

Он взялся за свирель и наиграл песню «Том Сойер» канадской рок-группы «Раш». Крест пришел в неописуемый восторг. Мэг зажала уши.