Горящий Лабиринт

Возражать никто не стал. Семь дриад, подняв щиты, гуськом зашагали вверх. Пайпер и Герофила пошли следом, за ними – Мэг и Гроувер. Замыкал шествие я, успевший немного оправиться и накопить сил, чтобы ползти самостоятельно, почти не плача и не вздыхая.

К тому моменту, когда я вылез на свет и поднялся на ноги, войска уже были построены.

Мы снова оказались в старой медвежьей яме, хотя я понятия не имел, как шахта вывела нас сюда. Мелии выставили вперед щиты, защищая вход в туннель. За ними, подняв оружие, стояли остальные. Наверху, на самом краю бетонной чаши, выстроилась дюжина пандов с натянутыми луками. В центре их ряда стоял великолепный белый жеребец Инцитат.

Увидев меня, он встряхнул прекрасной гривой:

– Вот наконец и он! Что, так и не договорились с Медеей?

– Медея мертва, – ответил я. – Беги без оглядки, или тебя ждет та же участь.

Инцитат заржал:

– Все равно эта колдунья мне никогда не нравилась. Что касается твоего предложения… Лестер, ты давно себя видел в последний раз? Ты не в той форме, чтобы кому-то угрожать. Мы стоим выше тебя! Ты видел, как быстро стреляют панды. Не знаю, кто твои милые подружки в деревянных доспехах, да это и не важно. Сдавайтесь по-хорошему. Большой К плывет на север, чтобы разобраться с твоими друзьями в заливе Сан-Франциско, но мы быстро догоним его флот. Мой мальчик приготовил для тебя множество сюрпризов!

Пайпер зарычала. Скорее всего, только рука Герофилы на ее плече удерживала дочь Афродиты от того, чтобы в одиночку броситься на врага.

Скимитары Мэг сверкали в солнечном свете.

– Слушайте, леди-ясени, – сказала она, – а как вы быстро туда поднимитесь?

Оглянувшись, главная дриада ответила:

– Достаточно быстро, о Мэг!

– Класс, – кивнула Мэг и крикнула коню и его воинам: – Последняя возможность сдаться!

Инцитат вздохнул:

– Ну ладно.

– Ну ладно – вы сдаетесь? – уточнила Мэг.

– Нет. Ну ладно, мы вас убьем. Панды…

– Дриады, В АТАКУ! – завопила Мэг.

– Дриады? – скептически переспросил Инцитат.

Это были его последние слова.

Дриады запрыгнули на край ямы, словно он был высотой с крыльцо. Панды, самые проворные лучники Запада, не успели сделать ни одного выстрела: все они, пронзенные ясеневыми копьями, рассыпались в прах.

Инцитат в ужасе заржал. Когда мелии окружили его, он встал на дыбы и пытался отбиваться подкованными золотом копытами, но даже его великой силе было не сравниться с мощью древних дриад-воительниц. Пронзенный сразу семью копьями, жеребец выгнулся и упал.

Мелии посмотрели на Мэг.

– Исполнено! – провозгласила их предводительница. – Желает ли Мэг энчилады?

Вид у Пайпер, стоящей рядом со мной, был такой, будто возмездие теперь казалось ей не столь желанным, как прежде.

– А я-то думала, это у меня сильный голос.

Гроувер, соглашаясь, проскулил:

– Раньше мне в кошмарах деревья не снились. Может, после такого и приснятся.

Даже Мэг стало явно не по себе, словно она только что осознала, какой страшной силой управляет. Я вздохнул с облегчением: это был верный знак, что Мэг осталась хорошим человеком. Хорошие люди не радуются власти и не хвалятся ею – она их пугает. Именно поэтому хорошие люди редко ее получают.

– Пора убираться отсюда, – сказала она.

– Куда нам убираться отсюда, о Мэг? – спросила главная дриада.

– Домой, – ответила Мэг. – В Палм-Спрингс.

В ее голосе не было горечи, когда она произнесла: «Домой. В Палм-Спрингс». Ей, как и дриадам, нужно было вернуться к своим корням.

45

Расцвели в пустыне цветы

Предвечерний дождь прохладу несет

Время для телешоу!

Пайпер с нами не поехала.

Она сказала, что ей нужно вернуться в Малибу, чтобы отец и Хеджи не волновались. На следующий день они все вместе должны были отправиться в Оклахому. Кроме того, ее ждали какие-то хлопоты. По ее мрачному тону я догадался, что речь идет о скорбных хлопотах, то есть о Джейсоне.

– Встретимся завтра. – Она протянула мне сложенный листок одуванчикового цвета – Извещение о выселении от финансовой компании «N.H.». На обратной стороне она написала адрес в Санта-Монике. – Мы вас проводим.

Я не понял, что это значит, но, ничего не объяснив, она пошла в сторону автостоянки у поля для гольфа, скорее всего намереваясь одолжить очередную машину Бедросян-класса.

Мы с остальными поехали в Палм-Спрингс на красном «Мерседесе». За руль села Герофила. Кто же знал, что древние оракулы умеют водить! Рядом с ней сидела Мэг. Мы с Гроувером устроились сзади. Я не мог отвести печального взгляда от того места, где всего несколько часов назад сидел Крест, горевший желанием научиться играть и стать богом музыки.

Может быть, я даже всплакнул.

Семь мелий маршировали рядом с «Мерседесом» словно секретные агенты. Каким-то образом им удавалось с легкостью за нами поспевать – даже после того, как мы выбрались из плетущегося с черепашьей скоростью ряда.

Несмотря на победу, настроение у нас было невеселое. Никто не пытался шутить. Герофила попробовала было разрядить обстановку:

– Я вижу кое-что[62]…

Мы хором перебили ее:

– Нет.

Дальше мы ехали молча.