Гори оно все огнем

Олег выудил из бумажника смятую визитку следователя Попова, сухо попрощался и ушел, оставив собеседника допивать остывший кофе. На душе у него было гадко. В том, что это матерый волчище, Олег не сомневался нисколько. В современности братки из девяностых давно сменили шкуру, легализовав свой криминальный бизнес на что-то пристойное. Тысячи управляющих компаний как раз и стали пристанищем для бритоголовых отморозков, которые теперь могли грабить население на вполне законных основаниях. А о том, какие там крутились деньги, Олег знал не понаслышке. Ему и самому принадлежала одна УК, расползающаяся по городу, как чернильное пятно, захватывая все новые дома уговорами или силой, и основу ее руководства как раз составляли вот такие бывшие братки. Олегу претила мысль, что Сальников начнет соваться в его дела и, к примеру, разыскивать Павла. В расторопность местных ментов Олег не верил, а вот при финансовых вливаниях бизнесмена полицейские могли и расстараться, а это было ни к чему. Олег подумал, что зря не спрятал труп получше. Но теперь было слишком поздно, а появляться на месте преступления было равносильно самоубийству.

Следователь Попов без всяких нервов прохаживался у морга, сосал фруктовый лед и поглядел на подъехавшего Олега без малейшего сочувствия. Бросив недоеденное лакомство в урну, Попов пригласил Олега следовать за ним. Против воли тот почувствовал, как подгибаются его колени.

– Зрелище не для слабонервных, – предупредил Попов. – Как я говорил, ее сильно побило о скалы, ну и рыбы… Вы уверены, что сможете?

– Смогу, – ответил Олег, и его голос сорвался на гласных, превратившись в писк. Попов подарил ему долгий внимательный взгляд. – Уже известно, от чего она…

– Пока только предварительно, – ответил Попов. – Следов насилия не обнаружено. Скорее всего, утонула. Непонятно только, что она делала так далеко от гостиницы.

Внутри морга было серо, холодно, пахло формалином и чем-то сладковатым, неприятным и тошнотворным. Олег подумал, что так пахнет смерть. Попов провел его в комнату, облицованную кафелем свинцового цвета, где на железной каталке лежало прикрытое простыней тело. Рядом, за облезлым столом, заполнял бумаги патологоанатом, одновременно откусывая от бутерброда с колбасой и прихлебывая обед чаем из щербатой кружки. Бросив на вошедших хмурый взгляд, он нехотя поднялся. Олег поглядел на бутерброд и его затошнило.

– Вы готовы? – спросил Попов. Олег часто закивал. Патологоанатом вздохнул и, сунув руку в карман, вынул оттуда склянку, протянул Олегу.

– Вот. Возьмите, это нашатырь. Может пригодиться. Вы точно готовы?

Олег, как во сне, кивнул. Патологоанатом медленно и торжественно поднял простыню с обнаженного тела. Олег охнул, отвернулся и почувствовал, как его завтрак, смешанный с кофе, льется на пол.

– Сестра! – закричал патологоанатом, а Попов попытался поддержать Олега, но тот отпихнул его и вновь уставился на труп. Изуродованное тело было покрыто кровоподтеками, в одной глазнице не было глаза, и она глядела в потолок сквозной дырой, разорванные губы были обглоданы, а пальцы сбиты до самого мяса, на нескольких не было ногтей. Олег завороженно глядел на тело, впитывая каждую деталь, не в силах оторваться и с радостью понимая, что это – не Маша. Глаза скользнули по щиколотке, по вульгарной татуировке с дельфином или акулой, которую он бы никогда не позволил сделать жене.

– Это ваша супруга? – спросил Попов.

Олег же осознал, что смерть жены, пусть даже ненастоящая, дает ему больше свободы, чем ее жизнь. Мертвая Маша была ему выгоднее живой на данный момент, оставляя возможность для маневров и надежды вернуть ее когда-нибудь, если она еще жива. И потому он попятился, едва не поскользнувшись, и, собрав волю в кулак, чувствуя во рту сладковатый вкус рвоты, решительно сказал:

– Да, это моя жена Мария… Господи боже… господи боже…

* * *

Вернувшись из морга, Олег не стал отпускать водителя, поднялся в номер, вызвал портье и велел спустить багаж вниз. Аккуратно собранный чемодан жены попался ему на глаза в последний момент. Олег не знал, что с ним делать, но в итоге решил не оставлять в гостинице, запихнул сумочку жены в свой портфель и бросился вниз, подальше от тяжких воспоминаний. Спустя полчаса он уже ехал прочь, в аэропорт, хотя до вылета было еще больше пяти часов, но оставаться в гостинице было выше его сил. Прослонявшись по зданию, Олег изрядно напился и, если бы не верный Николай, наверняка пропустил бы рейс. В самолет его грузили почти в полуобморочном состоянии. К счастью для Николая и экипажа лайнера, в самолете Олег сразу уснул, храпя так, что морщились даже ближайшие пассажиры из эконома.

В Москве было прохладнее, оттого Олег как-то быстро протрезвел. Поручив Николаю багаж, Олег оставил помощника в аэропорту и направился сразу домой, по пути соображая, что делать.