Гори оно все огнем

Вот тогда Маша поглядела на него внимательнее. Голос брата Лизы был волнующе низким, с вызывающей томление внизу живота хрипотцой, с которой обычно разговаривают супергерои, но внешний облик обладателя дивного голоса оказался куда прозаичнее. Это была мужская версия Лизы, более неотесанная, словно ее рубили топорами криворукие неумехи. Простецкое лицо с кривым, явно сломанным носом, светлые волосы, стриженные так же коротко, как у сестры, тот же невысокий рост, но, в отличие от Лизы, Алексей был коренаст, широк в плечах и слегка кривоног, однако вкупе это лишь придавало ему обаяния. Он неуклюже ухаживал за Машей, сыпал комплиментами, от которых ее ожесточившееся сердце на мгновение оттаяло, позволяя чувствовать себя восхитительно нормальной и беззаботной. Отодвинув проблемы на задний план, Маша бесстрашно пила и смеялась вместе со всеми над глуповатыми шутками друзей Лизы, ощущая, как под кожей разгорается давно забытое пламя.

* * *

Чувствуя, как внутри все задергалось, а в желудке заворочался тяжелый ком, Олег поднес телефонную трубку к уху.

– Олег Александрович! – раскатисто, как телега, груженная булыжником, загрохотал знакомый бас. – Дорогой! Что же ты пропал? Не звонишь, не пишешь! Я уж думал, не случилось ли чего?

– Август Германович, – сдержанно ответил Олег. – Рад вас слышать. Хотел позвонить, да все никак не мог собраться. То одно, то другое…

– Ну, вот видишь, ты хотел собраться, а я собрался и позвонил. Не засиделся ли ты на отдыхе? Не пора ли в столицу?

– Пора, – вздохнул Олег. – В ближайшее время вылечу.

– Как дела-то, Олег? – участливо поинтересовался собеседник. В ухо, помимо фальшивого участия, вплетались какие-то посторонние звуки, не то свист, не то вой, словно далекий знакомый сидел у турбины самолета. В его расположенность Олег не верил ни на грош и оттого больше всего хотел прекратить разговор и впредь к нему не возвращаться.

Август Германович Джулай был не просто неким знакомым, что решил по-простецки позвонить и поинтересоваться делами Олега Куприянова. Джулай был крупным московским застройщиком, давним партнером Олега, не слишком усердно скрывающим, что хочет потопить бизнес Куприянова. Крым, который интересовал обоих, должен был помирить мужчин, превратив их в полноправных партнеров. У Джулая были деньги. Он наводнил Москву дешевыми многоэтажками, качество коих не выдерживало никакой критики, и сколотил миллиардное состояние, конкурируя с топовыми строительными компаниями, которые возводили элитное жилье и качественные высотки. Куприянов в этом отношении был мелкой сошкой, но у него было то, чего не было у Джулая: полезные южные связи. И когда возник проект крымских новостроек, Джулай, не раздумывая, решил договориться. У Олега, который вступал в строительство как полноправный партнер, таких денег не было, но после недолгих раздумий он согласился на договор с конкурентом, рассудив, что худой мир лучше доброй ссоры. Союз Куприянова и Джулая мог всерьез пошатнуть разросшееся строительное царство бизнесмена Боталова, что в одночасье отхватил самые лакомые куски, пустив в ход не только власть, деньги, но и обаяние своего единственного сына, звезды телеэкрана Егора Черского, обласканного кремлевскими политиками. Черский уже давно вошел в число звезд первой величины, ему доверяли даже правительственные концерты, так что угодить знаменитости старались многие. Пользуясь звездным статусом сыночка, Боталов выхватывал самые выгодные контракты и расширял свою империю, намереваясь раскинуть щупальца и на юг. Влепить Боталову сразу две торпеды в незащищенный бок было делом чести, однако и тут хищный застройщик оказался впереди на две головы. Незадолго до приезда Олег с неудовольствием увидел очередной концерт российских звезд, явившихся восхвалять новый мост. Вел концерт, конечно же, Черский. Так что тому, что контракт, на который они рассчитывали, уплыл прямо из-под носа, удивляться не приходилось. Отправившись в Крым, Олег был уверен в договоренностях, подкрепленных серьезными деньгами, и никак не мог ожидать, что папашка кремлевского любимчика окажется круче. Четкой убежденности, что Джулая и Куприянова обскакал именно Боталов, у Олега не было, но иных застройщиков из столицы, которых на данный момент интересовал бы Крым, Олег не знал. Хуже всего было то, что в предварительный проект, на взятки чиновникам, которых пришлось умасливать почти год, были вбуханы гигантские деньги, которые теперь каким-то макаром надо было возвращать, хотя покойный Павел и посмеивался, что никто ничего не вернет. А еще хуже было то, что почти вся сумма, почти сотня миллионов рублей, принадлежала Джулаю. Взяв у него деньги, Олег гарантировал, что проект у них в кармане. А теперь от проекта остался пшик, как и от денег.