Гори оно все огнем

– Олежа, ты не молчи, – почти ласково сказал Джулай в трубку. – Мне тут нашептали, что дела не так блестяще идут, как нам с тобой хотелось бы. Я уже с утра знаю, что все пошло по бороде, но ты почему-то ничего не сообщаешь, хотя должен был еще три дня назад сказать. А когда мне ничего не говорят, я начинаю психовать, Олежа, ты меня понимаешь? А когда я психую, бошки летят направо и налево, независимо от того, чьи они. Так что не раздражай меня, дорогой…

– Август Германович, – грубо прервал Олег, – я бы с вами еще поговорил, но мне ехать надо.

– Куда это, интересно, ты так торопишься? – холодно спросил Джулай, и в его голосе прорезались скрипучие ноты.

– В морг, – сухо ответил Олег.

– Рано еще, – хохотнул Джулай, но, ощутив многозначительность в молчании Олега, с беспокойством спросил: – Погоди, ты сейчас не пошутил?

– Нет.

– А что случилось?

– Жена у меня пропала, Август Германович. Сейчас тело нашли. Вот еду опознавать. Как подумаю, внутри все трясется…

Он даже сам поверил, что сейчас говорит, и поспешно отогнал от глаз возникшую картинку распятого тела Маши. Впечатлившийся Джулай вроде как поперхнулся, отчего Олег почувствовал некое злорадство. Когда партнер решился заговорить, в его голосе звучали ноты неуверенности.

– Но ты же не думаешь, что… А что случилось?

– Не знаю я, – с досадой, которую не пришлось даже изображать, сказал Олег. – Купаться пошла, когда мы уже на чемоданах сидели, и не вернулась.

– Утонула? На пляже?

– Да не знаю я! – взвыл Олег. – Труп в трех километрах нашли, не могла она сама туда прибиться, и пляж… Люди вокруг, спасатели. И партнер наш, Павел Доронин, пропал, а еще подругу Маши нашли мертвой… Хрень какая-то… Все, Август Германович, я отзвонюсь, как приеду, у меня самолет вечером…

Джулай хрюкнул, невнятно пожелал Олегу не переживать, мол, тело могло оказаться и не Машиным, а супруга найдется, загуляла или еще что… Олег сдержанно попрощался, чувствуя ликование. На короткое время он получил передышку, а может, и возможность списать долг, свалив вину на неведомых злодеев. Джулаю, конечно, будет все равно, но теперь оправдания будут более естественными, а долг… Что долг? Свои люди, как-нибудь сочтемся. То, что Джулай наверняка связал смерть Маши с рассказанными ужастиками о гибели подруги и исчезновении партнера, наверняка заставит шестеренки в его голове крутиться в нужном Олегу направлении, хотя он сам ничего не понимал.

Он вышел из номера, спустился на лифте в холл и уже направился было к выходу, когда его под локоток принял незнакомец.

– Олег Александрович? Как удачно, что я вас застал…

Лицо мужчины, степенного, с благородной сединой и добрым ленинским прищуром, было Олегу совершенно незнакомо. Олег автоматически отметил неюжную бледность кожи, очень дорогие часы на запястье, вдохнул аромат парфюма, с легчайшей примесью пота, явно свидетельствующий, что человек вышел из кондиционированного пространства, оценил лаковые, неуместные в такую жару туфли и строгий костюм. Все это говорило, что перед ним человек непростой, небедный и на всякий случай с ним лучше держать лицо. Возможно, это все-таки был кто-то местный, обнаруживший труп Павла и приехавший по его душу. От этой мысли в животе стало пусто и холодно, но Олег, сглотнув, удержал лицо и даже губу чуть-чуть оттопырил.

– С кем имею честь? – холодно спросил он. Мужчина сунул ему руку. Рукопожатие было сухим и прохладным, словно Олег подержал в руках высохшее дерево.

– Мое имя вам вряд ли что-то скажет. Зовут меня Игорь Дмитриевич Сальников.

– Рад знакомству, – буркнул Олег. – Слушаю вас, Игорь Дмитриевич, только, если можно, покороче. Очень спешу.

– Мы можем поговорить по дороге, я вас охотно подброшу, – любезно ответил Сальников, но в его глазах промелькнуло что-то скользкое. – Мне крайне необходимо у вас кое-что выяснить. Куда вам нужно? У меня тут машина…

– У меня тоже машина. Боюсь, вам не понравится маршрут. Я еду в местный морг.

– Что такое? – забеспокоился Сальников.

– Несчастье у меня с женой. Вот, еду…

Олег рассчитывал, что новый знакомый отвяжется, но тот, сделав скорбное лицо, все так же преграждал путь. Олег надумал обойти его, когда увидел, что незнакомец явно не один. У дверей торчал верзила с низким лбом, массивной челюстью и настороженными глазками-пуговками, которые невежливо обшаривали Олега с ног до головы.

– Да, это неприятно, – без всяких эмоций произнес Сальников. – Но мое дело тоже не терпит отлагательств, и боюсь, я вынужден настаивать. Не возражаете, если я прокачусь с вами, а по пути мы все обсудим?

– Послушайте…

– Игорь Дмитриевич.

– Игорь Дмитриевич, я, вероятно, сейчас увижу там свою жену мертвой и изуродованной. Так что давайте отложим наш разговор, если вы не хотите рассказать мне, как она умерла.

Сальников не отреагировал на раздраженный тон Олега, сдул с рукава невидимую пушинку и скучно сказал: