Горе побеждённым

 - У деда в башне было несколько помещений и ещё подвал, но именно здесь он проводил много времени, – сказал Собакин. – А то, что тут всё переломано и изрыто, так это народ  искал  Брюсово золото. Да и сейчас Кондрат Елизарыч гоняет этих горе-следопытов. Слышали, наверное, о шумном деле: призраке в Сухаревой башне? Ага, даже у вас в  Посаде? Понятное дело: сплетни у нас быстрей поездов носятся. А тут вся Москва гомонила. Слухи гуляли повсеместно. Говорили, что в башне появился зловещий призрак. Ночами москвичи видели здесь свет и даже чью-то тень. Кто говорил – царя Петра, кто – Брюса. Этим привидением мамки стали пугать детей, а сильно любопытные обыватели постарше стали к вечеру собираться в начале Первой Мещанской и оттуда наблюдали за башней. Одним словом – театр. Пошли плестись чудовищные небылицы. Призрак, дескать, пришёл забрать из тайника своё золото и колдовские книги, потому что Москве пришёл конец: провалится она в подземное озеро за людские грехи. Были предсказаны и война, и мор, и глад. Волнение в народе нарастало. Власти сделали обыск в башне – ничего. Выставили охрану – ничего. Дошло до северной столицы. Там возмущение: безобразие, допускаете мракобесие! Здесь наши власти руками разводят:  ничего, мол, не находим. Сидят в башне в засаде: толку чуть. Су;харевских уголовников опросили. Те божились, что ничего не знают, но сами суваться сюда опасались. Известный вам  Путилин отписал московским властям, чтобы они обратились ко мне. А наш обер-полицмейстер перестраховался и ответил, что обращаться к Собакину не считает целесообразным, так как я - родственник предполагаемому призраку и значит, с моей стороны, может быть необъективное расследование. Иван Дмитриевич разозлился как чёрт, сам приехал в Москву и прямо с вокзала послал за мной. Вдвоем мы облазили башню вдоль и поперек. Я ему здесь всё показал. Нашли мы следы «призрака», но уж больно они оказались земные. А потом и самого виновника всей этой кутерьмы захватили:  сумасшедшего из психбольницы в Сокольниках. Им оказался отставной офицер Яновский – безнадёжный больной, помешанный на легендах. Тут тебе и «чёрное золото Брюса», и «заповедный тайник Стеньки Разина на Жигулёвских горах», и  «чернокнижная  библиотека Ивана Грозного». Поразительная смекалка и увёртливость у сумасшедших людей! Лунными ночами, никем не увиденный, он тайно сбегал сюда и лазил здесь чуть ли не по отвесным стенам. Ловкий, как обезьяна. Его-то и видели дотошные москвичи. Путилин сам брал этого психа здесь, ночью. У московских сыскных, понятное дело, конфуз был полный. Ваш дядя тогда был очень расстроен, что меня сразу не допустили до расследования. Сухаревка-то - его вотчина.  А слухи ещё долго не утихали. Судачили,  будто нашли золото Брюса, но взять его не смогли, потому, что оно было заклято. Придумали, что пришлось вызывать духовенство и освящать башню. Только после этого смогли подступиться к сокровищу. А как вынесли его на свет Божий, так оно и растаяло, как лёд на солнышке. Как вам это нравится? И это я слышал не от  малых детей или каких-нибудь недоумков, а от вполне почтенных образованных москвичей, смею вас уверить. Ох, народ! Хотя, к слову сказать, тайник его сиятельства графа Брюса здесь есть, и я знаю, где он, но только никакого золота там нет. Ладно, пойдёмте ещё выше, где башенные часы.  В петровские времена там были другие и очень интересные. Обращены они были на две стороны: север и юг. У них были  неподвижные стрелки и вращающиеся циферблаты. Думаю, голландского производства. Я видел нечто похожее в Амстердаме. Их установка соответствовала времени введения Петром нового календаря и счёта времени суток с двенадцати ночи. Ведь до этого сутки исчислялись по светлому и ночному времени. Сколько светло, столько и день. Почему и когда их убрали – мне неизвестно. Может быть, они безнадёжно сломались или не нашлось умельца их починить?

 Сопя и отдуваясь, сыщики взошли под каменную макушку Сухаревой башни. Из оконных проёмов под шатром открывался такой великолепный вид на город, что у молодого человека перехватило дыхание. Вот это да! Под яркими лучами весеннего солнца, куда ни глянь, повсюду золотились маковки и кресты московских церквей, блестела как рыбья чешуя, изгибаясь в низких берегах, Москва-река. Повсюду крыши утопали в кудрявой молодой листве знаменитых  московских садов. Собакин стоял рядом. Легкий ветерок трепал его тёмные, чуть вьющиеся волосы. Он стоял с плотно сжатыми губами, слегка выставив вперед подбородок, и смотрел куда-то вдаль.

 « Вылитый петровский Брюс!» - опять подумал Александр Прохорович и глянул вниз под башню. Ну и высота! Люди кажутся ма-а-аленькими.