Горе побеждённым

 - Из-за денег, конечно. Обвинила меня, что я подговаривала Николая Матвеевича вложить её наследственный капитал в предприятие моего покойного мужа.

 - Это правда?

 - Правда, – с вызовом ответила Залесская. – Лучше я сама вам всё расскажу, чем вы будете собирать сплетни на стороне, где злые языки будут всё переиначивать. Николай Матвеевич был не против. Как опекун, он имеет право распоряжаться деньгами Анастасии до её замужества, – обиженным  тоном продолжала Надежда Петровна. – Речь о финансировании сахарного завода  шла до того, как его племянница собралась замуж. Видите ли, после смерти моего мужа - Филиппа Макаровича, предприятие пришло в упадок и сейчас всё в долгах. То есть я, как хозяйка, вся в долгах. Сладкое – дело прибыльное: мне просто не повезло с управляющим. Вложенные деньги со временем обернулись бы барышом и Анастасия ничего бы не потеряла.

 Залесская замолчала.

 - А что теперь будет с вашим сахарным заводом? – спросил Ипатов.

 Женщина пожала роскошными плечами.

 - Николай Матвеевич, за которого я выхожу замуж, сказал, что не может им заниматься. Значит – его надо будет продать.

                                                                      ***

 Сыщики вышли от Залесской взмокшие. Собакин злился, что взял с собой юнца, который  не в силах себя контролировать. Ипатов, поостыв от пережитого впечатления, заговорил громко, в ажиотации:

 - Вот что я вам скажу: Залесская - главная зачинщица в этом деле! Все сходится. У этой дамы личный интерес к деньгам Арефьевой. Николай Матвеевич у неё под пятой. Видели, как он блеял, когда о ней говорил? Старшая Арефьева, помните, тоже о ней неблаговидно высказалась. А самое главное – духи! Помните, что монастырский сторож говорил о письме для Анастасии Дмитриевны? Духовитое оно было. Понюхайте теперь нас. Час около этакой дамочки посидели  и пожалуйста - от нас уже пахнет, как из французского магазина! Письмо – её рук дело. Да, страшная женщина.

 - Что-то я не заметил вашего негодования, когда десять минут назад вы перед ней канкан выплясывали, – съехидничал Собакин.

 - Этот факт лишь подтверждает мою версию о роковой женщине, Цирцее, если хотите, против которой не может устоять ни один мужчина!

 Собакин при этих словах хмыкнул.

 - Зачем же обобщать, Александр Прохорович? Я, кажется, сознания не терял от её вида.

 - Сознание, может, и не теряли, но глазами её неприлично ели и мне не давали рта раскрыть! – дерзко огрызнулся помощник.

 - Что?! - возмутился сыщик.

 Он еле сдержал себя, чтобы не обругать дурака-мальчишку. Поехали назад по Волхонке и  мимо Александровского сада.

 - Александр Прохорович, что вы знаете о Московском  Кремле? – поостыв, сменил тему Собакин.

 Молодой человек не вдруг переключился на другой разговор, а потом, набожно перекрестился и ответил:

 - Это необоримая  твердыня России-матушки. Здесь хранятся  наши главные православные святыни и священные гробы древней Руси.

 Сыщик улыбнулся.

 - Бесспорно, мой друг, это так. А что вы знаете об истории крепости?

 - Из гимназического курса? Сначала Кремль был деревянный. Татары его жгли и грабили. Потом Иван III построил каменный. В Смутное время поляки в Кремле сидели. Потом он горел вместе со всей Москвой, когда пришел Наполеон. А сейчас вон он какой: любо-дорого поглядеть! - Ипатов кивнул на проплывающую мимо них высокую стену Московского Кремника.

 - Это правильное, но довольно общее представление об историческом центре России, таком, если хотите, по-мужски, строгом снаружи и женственно прекрасном внутри. Московский Кремль строился как прообраз Царствия Божия на земле. Потому-то в нём такое большое количество соборов, церквей, палат и дворцов! По особенностям архитектуры зданий и стен крепости, их предназначения в разные времена, можно проследить историю становления  нашего отечества. Известный французский путешественник маркиз де-Кюстин  очень верно подметил, что «Кремль – это корень, из которого выросла Москва». Я много чего знаю о нём такого, что ни в одной книге не прочитаешь, и могу говорить об этом часами.

 - Я слышал, что его строили иноземцы?