Горе невинным

– Врачи надеются на это. Лезвие ножа чуть недостало до сердца, однако возможны любые неприятности… – Хьюиш покачал головой. – Всегда одно и то же. Люди не хотят верить в то, что убийца опасен. Странно даже говорить, но тем не менее это так. Все они знали, что среди них есть убийца. Им следовало сообщить мне все, что им было известно. Если рядом убийца, обезопасить себя можно единственным образом – немедленно сообщить в полицию все известное. И они этого не сделали. Они промолчали. Филип Дюрран был хорошим, умным парнем; но он видел в происходящем какую-то игру. Стал совать свой нос в прошлое, расставлять ближним ловушки… И что-то выяснил – или, по крайней мере, решил, что выяснил. И кто-то еще также решил, что он что-то выяснил. И вот результат: мне звонят и сообщают, что он мертв, убит ударом ножа в затылок. Вот что получается, когда лезешь расследовать убийство, не осознавая всей опасности этого занятия.

Суперинтендант умолк и прокашлялся.

– А как насчет девушки? – спросил Калгари.

– Девушка что-то знала, – проговорил Хьюиш. – Знала нечто такое, о чем не хотела рассказывать. Кстати, по-моему, она была влюблена в этого парня.

– Вы говорите о… Микки?

Хьюиш кивнул.

– Да. И скажу также, что Микки в известной степени симпатизировал ей. Однако одной симпатии мало, если ты сходишь с ума от страха. То, что знала Тина, вероятно, было более опасно, чем она себе представляла. Вот почему, после того как девушка обнаружила Дюррана убитым и бросилась в объятия Микки, тот воспользовался представившейся возможностью и ударил ее ножом.

– Таково ваше умозаключение, суперинтендант Хьюиш, так?

– Не совсем, доктор Калгари. Нож обнаружили у него в кармане.

– Тот самый нож?

– Да. Испачканный кровью. Мы намереваемся отдать его на анализ, однако кровь окажется принадлежащей ей. Ей и Филипу Дюррану!

– Но… это просто невозможно. Такого не могло случиться.

– Кто говорит, что не могло?

– Эстер. Я позвонил ей, и она все рассказала мне.

– Рассказала, так? Ну, факты просты. Без десяти четыре Мэри Дюрран спустилась в кухню, оставив мужа живым. В это время в доме находились: Лео Эрджайл и Гвенда Вон в библиотеке, Эстер Эрджайл в своей спальне на первом этаже и Кирстен Линдстрём в кухне. После четырех часов к дому подъехали Микки и Тина. Микки отправился в сад, а Тина поднялась наверх, следом за Кирстен, которая понесла кофе и печенье Филипу. Тина остановилась, чтобы поговорить с Эстер, а потом присоединилась к мисс Линдстрём, и вместе они обнаружили, что Филип убит.

– И все это время Микки оставался в саду. Превосходное алиби, не находите?

– Доктор Калгари, вы не знаете, что там, возле дома, растет большая магнолия. Дети, особенно сам Микки, часто лазили по ней. Он использовал ее в качестве входа и выхода из дома. Он мог взобраться вверх по дереву, войти в комнату Дюрранов, заколоть его и вновь спуститься вниз. O, он должен был проделать все очень быстро, однако дерзость подчас творит удивительные чудеса. A он был в отчаянии. И пытался любой ценой помешать встрече Тины и Дюррана. И ради собственной безопасности был готов убить их обоих.

Калгари ненадолго задумался.

– Вы только что сказали, суперинтендант, что Тина пришла в сознание. Не может ли она сама сказать, кто именно ранил ее?

– Она говорила не слишком связно, – неторопливо проговорил Хьюиш. – По сути дела, она едва ли пришла в сознание в подлинном смысле этого слова. – Он устало улыбнулся. – Хорошо, доктор Калгари, я передам вам ее слова в точности. Сперва она назвала имя: Микки…

– То есть обвинила его? – проговорил Артур.

– Похоже на то, – покачав головой произнес Хьюиш. – Остальные ее слова не поддаются истолкованию. Они несколько фантастичны.

– Так что же она сказала?

Полицейский посмотрел на лежащий перед ним блокнот.

– «Микки…» Пауза. Потом: «Чашка была пуста…», снова пауза, a потом: «Голубка на мачте». – Он посмотрел на Калгари. – Вы что-нибудь понимаете?

– Нет, – проговорил Артур и, качнув в задумчивости головой, повторил: «Голубка на мачте»… Совершенно непонятные слова.

– Никаких мачт и голубок вблизи не замечено – насколько мне известно, – проговорил Хьюиш. – Но эти слова что-то значили для нее, что-то говорили ее разуму. Однако, знаете ли, они могут и не иметь никакого отношения к убийству. Лишь Бог ведает, в каких видениях она сейчас обретается…

Калгари помолчал несколько мгновений, обдумывая сложившееся положение, и наконец спросил:

– Вы арестовали Микки?

– Мы задержали его. В течение ближайших двадцати четырех часов ему будет предъявлено обвинение. – Хьюиш с любопытством посмотрел на Калгари. – Насколько я понимаю, этот парень, Микки, не был вашим решением проблемы?

– Да, – проговорил Артур. – Да, Микки не был моим ответом. Даже сейчас… не знаю. – Он поднялся. – Я по-прежнему считаю, что прав, но прекрасно понимаю, что с вашей точки зрения не имею достаточно обоснованных аргументов, дабы переубедить вас. Мне нужно вернуться к ним. Я должен увидеть их всех.

– Ну что ж, – проговорил Хьюиш, – берегите себя, доктор Калгари. Кстати, а каково ваше предположение?