Горе невинным

– У нее не было времени по-настоящему интегрироваться в общество. Во время убийства она страдала от совершенно естественного для подрастающей молодой женщины чувства отрицания авторитета – попытки избежать удушающей любви, в наши дни причиняющей так много вреда. Эстер хотела восстать, бежать из дома. Она сама об этом сказала. Она убежала из дома и поступила в третьеразрядную бродячую актерскую труппу. Учитывая все обстоятельства, мне кажется, что ее мать отреагировала на это совершенно правильным образом. Она предложила, чтобы Эстер отправилась в Лондон и обратилась в Королевскую академию драматического искусства, чтобы по-настоящему изучить актерское мастерство, если уж ей хочется заняться этим делом. Но это было вовсе не то, чего хотела Эстер. Этот побег в актерки был действительно жестом с ее стороны. На самом деле она не хотела учиться актерскому мастерству и серьезно заниматься этой профессией. Она хотела доказать, что прекрасно может жить самостоятельно. В любом случае Эрджайлы не пытались воздействовать на нее. Они просто назначили ей приличное пособие.

– Что было весьма разумно с их стороны, – прокомментировал Макмастер.

– A потом у нее случилась эта никчемная любовная история с уже немолодым актером. В конце концов она сама поняла, что ничего хорошего это ей не сулит. Вовремя объявившаяся миссис Эрджайл уладила отношения с ним, и Эстер вернулась домой.

– Получив свой урок, как говорили в дни моей молодости, – заметил Макмастер. – Однако получать свои уроки никто не любит. Эстер не сделала из своего никаких выводов.

Дональд Крейг с тревогой продолжил:

– Тем не менее она была полна сдерживаемого раскаяния, усугублявшегося тем, что ей пришлось тайно или открыто признаться матери в том, что та была совершенно права: у нее нет никакого актерского дарования, а мужчина, которого она наделила своей привязанностью, ее не достоин. И что в любом случае он ей безразличен. «Маме виднее». Такие слова всегда бесят молодежь.

– Да, – согласился Макмастер. – Это был один из недостатков бедной миссис Эрджайл, хотя сама она этого не замечала. Факт заключался в том, что она почти всегда оказывалась права в том, что знала заранее. Если б она была одной из тех женщин, которые залезают в долги, теряют ключи, опаздывают на поезд, делают всякие глупости, из которых не могут выбраться самостоятельно, – вся ее семья относилась бы к ней куда лучше. Как это ни печально и жестоко, такова жизнь. Ей не хватило ума править хитростью. Как вы знаете, она была довольна собой. Довольна своей властью, суждением и в высшей степени уверена в себе. В молодости с таким человеком невозможно иметь дела.

– Ну да, – проговорил Дональд Крейг. – Я понимаю все это. А поскольку понимаю, хорошо понимаю, не могу не усомниться…

Он умолк.

Макмастер осторожно проговорил:

– Давай я лучше все сам скажу за тебя, хорошо, Дон? Ты боишься, что именно твоя Эстер подслушала ссору между ее матерью и Джеко, в результате чего учинила восстание против ее власти и подразумеваемого всезнания: вошла в комнату матери, нашла кочергу и убила ее. Именно этого ты боишься, не так ли?

Молодой человек горестно кивнул:

– Не совсем так. Я не верю в такой оборот событий, однако ощущаю – ощущаю, что он вполне мог реализоваться. Не думаю, чтобы Эстер могло хватить сил, духа на убийство… она молода для собственного возраста, не уверена в себе, подвержена бурным приступам гнева. Но перебираю всех домашних и не нахожу, чтобы кто-то из них мог совершить преступление, – пока не обращаюсь к Эстер. И тут же теряю уверенность.

– Понимаю, – проговорил доктор Макмастер. – Да, я понимаю тебя.

– На самом деле я далек от того, чтобы обвинять ее, – поспешно произнес Крейг. – Не думаю, чтобы бедное дитя понимало, что творит. Я не могу назвать такой поступок убийством. Это был акт эмоционального отрицания, восстания, стремления к свободе, уверенности в том, что она никогда не сумеет освободиться, до тех пор… до тех пор, пока жива ее мать.

– Это, вероятно, справедливо, – заметил Макмастер. – Это единственный возможный в данном случае мотив, хотя и несколько странный. Не из тех, которые могут показаться безупречными закону. Желание освободиться. Освободиться от влияния более сильной личности. Поскольку кончина миссис Эрджайл не принесет никому из них значительных средств, суд откажет в существовании мотива. Однако, насколько я представляю, даже финансовый контроль находился в ее руках посредством влияния на попечителей… O да, ее смерть всех освободила. Но не одну только Эстер, мой мальчик. Она дала возможность Лео жениться на другой женщине. Она дала Мэри возможность без посторонних указаний ухаживать за собственным мужем, позволила Микки жить так, как он хочет. Даже маленькая Тина, «темная лошадка», засевшая в своей библиотеке, могла хотеть своей доли свободы.

– Я пришел к вам, чтобы поговорить, – сказал Дональд. – Я должен знать ваше мнение: можете ли вы допустить, что мое толкование является справедливым?

– Насчет Эстер?

– Да.