Гордость нации

   -- Да разве вы меня знаете? -- с наружным удивлением спросил Макаронов.

   -- Тебя-то? Да мои дети по тебе, брат, в гимназию ходят. Как утро, они глядят в окно: "Вот, говорят, папин шпик пришел. Девять часов, значит. Пора в гимназию собираться".

   -- Что вы, господин! -- всплеснул руками Макаронов. -- Какой же я шпик? Это даже очень обидно. Я вовсе письмоводитель -- Петр Сидоров.

   -- Елизавета! -- крикнул адвокат. -- Дай мне пальто! Ну, что у вас в охранке? Все по-старому?

   -- Мне бы местечко письмоводителя, -- сказал Макаронов, хитрыми глазами поглядывая на адвоката, -- по письменной части.

   Адвокат засмеялся.

   -- А простой вы, хороший народ, в сущности! Славные людишки. Ты что же сейчас за мной, конечно?

   -- Местечко бы, -- упрямо сказал Макаронов.

   -- Елизавета, выпусти нас!

   Вышли вместе.

   -- Ну, я в эту сторону! -- сказал адвокат. -- А ты куда?

   -- Мне сюда. В обратную сторону.

   Макаронов подождал немного и потом, опустив голову, опечаленный, поплелся за Маныкиным. Он потихоньку, как тень, крался за адвокатом, и, единственное, что тешило его, это, что адвокат его не замечает.

   Адвокат остановился и спросил, обернувшись вполуоборот к Макаронову:

   -- Как ты думаешь, этим переулком пройти на Московскую ближе?

   -- Ах, как это странно, что мы встретились! -- с искусно разыгранным изумлением воскликнул Макаронов. -- Я было решил идти в ту сторону, а потом вспомнил, что мне сюда нужно. К тетке зайти.

   "Ловко это я про тетку ввернул", -- подумал, усмех­нувшись внутренно, Макаронов.

   -- Ладно уж. Пойдем рядом. А то, смотри, еще потеряешь меня...

   -- Нет ли у вас места письмоводителя? -- спросил Макаронов.

   -- Ну, и надоел же ты мне, ваше благородие! -- нервно вскричал адвокат. -- Впрочем, знаешь что? Я как будто устал. Поеду-ка я на извозчике.

   -- Поезжайте! -- пожал плечами Макаронов ("Ага, следы хочет замести. Понимаем-с!"). -- А я тут к одному приятелю заверну.

   Маныкин нанял извозчика, сел в пролетку и, оглянувшись, увидел, что Макаронов нанимает другого извозчика.

   -- Эй! -- закричал он, высовываясь. -- Как вас?..

Письмоводитель. Пойди-ка сюда! Хочешь, братец, мы экономию сделаем?

   -- Я вас не понимаю, -- солидно возразил Макаронов.

   -- Чем нам на двух извозчиков тратиться, поедем на одном. Все равно ты ведь от меня не отвяжешься! Расходы пополам. Идет?

   Макаронов некоторое время колебался, потом пожал плечами и уселся рядом, решив про себя: "Так даже, по­жалуй, лучше! Можно что-нибудь от него выведать".

   -- Ужасно тяжело, знаете, быть без места, -- сказал он с напускным равнодушием, садясь в пролетке. -- Чуть не голодал я. Вдруг вижу ваше объявление в газетах насчет письмоводителя: дай, думаю, зайду.

   Адвокат вынул папиросу.

   -- Есть спичка?

   -- Пожалуйста! Вы что же, адвокатурой только занимаетесь или еще чем?

   -- Бомбы делаю еще, -- подмигнул ему адвокат.

   Сердце Макаронова радостно забилось.

   -- Для чего? -- спросил он, притворно зевая.

   -- Мало ли... Знакомым раздаю. Послушайте!.. У вас борода слева отклеилась. Поправьте. Да не так!.. Ну, вот, еще хуже сделали! Давайте, я вам ее поправлю! Ну, теперь хорошо. Давно в охранном служите?

   -- Не понимаю, о чем вы говорите, -- обиженно сказал Макаронов. -- Жил я все время у дяди -- дядя у меня мельник, а теперь место приехал искать. Может, дадите бумаги какие-нибудь переписывать, или еще что?

   -- Отвяжись, братец, надоел!

   Макаронов помолчал.

   -- А из чего бомбы делаете?

   -- Из манной крупы.

   "Хитрит, -- подумал Макаронов, -- скрывает. Проговорился, а теперь сам и жалеет".

   -- Нет, серьезно, из чего?

   -- Заходи, рецептик дам.

II

   Подъехали к большому дому.

   -- Мне сюда. Зайдешь со мной?

   Понурившись, мрачно зашагал за адвокатом Макаронов.

   Зашли к портному.

   Маныкин стал примерять новый жакет, а Макаронов сел около брошенного на прилавок адвокатом старого пиджака и сделал незаметную попытку вынуть из адвокатова кармана лежавшие там письма и бумаги.

   -- Брось, -- сказал ему адвокат, глядя в зеркало. -- Ничего интересного. Как находишь, хорошо сидит жакет?

   -- Ничего, -- сказал шпик, пряча руки в карманы брюк. -- Тут только как будто морщит.

   -- Да, в самом деле морщит. А жакет как?

   -- В груди широковат, -- внимательно оглядывая адвоката, сказал Макаронов.

   -- Спасибо, братец! Ну, значит, вы тут что-нибудь переделаете, а мы поедем.

   После портного адвокат и Макаронов поехали на Михайловскую улицу.

   -- Налево, к подъезду! -- крикнул адвокат. -- Ну, милый мой, сюда тебе не совсем удобно за мной идти. Семейный дом. Ты уж подожди на извозчике.

   -- Вы скоро?

   -- А тебе-то что? Ведь ты все равно около меня до вечера.

   Адвокат скрылся в подъезде. Через пять минут в окне третьего этажа открылась форточка и показалась адвокатская голова.

   -- Эй, ты!.. Письмоводитель! Как тебя? Поднимись сюда, в номер 10, на минутку!

   "Клюет", -- подумал радостно Макаронов и, соскочив с извозчика, вбежал наверх.

   В переднюю высыпала встречать его целая компания: двое мужчин, три дамы и гимназист.

   Адвокат тоже вышел и сказал:

   -- Ты, братец, извини, что я тебя побеспокоил! Дамы, видишь ли, никогда не встречали живых шпиков. Просили показать. Вот он, медам! Хорош?

   А борода у него, что это, привязанная?