Гордость и предубеждение

– Очень странно, что он решил остановиться в Лонгбурне вместо Лукас-Лоджа. Странно, неудобно и обременительно. Как неприятны всякие гости в те дни, когда здоровье изрядно расшатано. Сколь суетливы и гадки эти влюбленные!

Примерно так то и дело бормотала миссис Беннет, терзая свою старшую дочь, не вполне еще отошедшую от разлуки с мистером Бингли.

Впрочем, по этому поводу и Джейн, и Элизабет чувствовали почти одинаковую обеспокоенность. День проходил за днем, а о нем не было других вестей, кроме того слушка, что появился в Меритоне, и судя по которому он действительно не планировал нынешней зимой наведываться в Незерфилд. Миссис Беннет, то и дело подливая масла в огонь, делилась с дочерью соображениями о скандальной и лживой природе этой новости.

В безрадостные непогожие дни тревога особенно легко закрадывается в душу, и теперь даже Элизабет начинала опасаться – нет – не того, что мистер Бингли охладел в своих чувствах к Джейн, но того, что она недооценила степени влияния его сестер. Не признаваясь самой себе в мысли, столь губительной для счастья сестры и столь бесчестной для ее возлюбленного, она все же то и дело возвращалась к ней, и настроение ее безнадежно портилось. Объединенные усилия двух его жестоких сестер вкупе с беспредельной властью циничного друга, очарованием мисс Дарси и множеством соблазнов для джентльмена в Лондоне в дни сезона были слишком большим препятствием на пути такого нежного чувства, как любовь.

Беспокойство Джейн по тому же поводу, разумеется, причиняло ей несравненно больше страданий, чем Элизабет; но по велению чувства долга и милосердия она старательно скрывала свою боль и по негласному соглашению с сестрой никогда не заговаривала о мистере Бингли вслух. Впрочем, не все в семье были отмечены подобной деликатностью; и редкий час проходил без того, чтобы миссис Беннет не упомянула бы имя Бингли, не воскликнула бы о желании видеть того немедленно и даже не взяла бы с Джейн обещание считать себя смертельно обиженной, если молодой человек так и не вернется в Незерфилд. Джейн требовалось все ее тихое мужество, чтобы молча сносить эти жестокие и бесхитростные атаки.

Мистер Коллинз лишний раз подтвердил свою педантичность и вернулся, как и обещал, ровно через две недели; но прием, который он встретил в Лонгбурне, разительно отличался по теплоте и любезности от первого. Однако родственник казался слишком счастливым, чтобы требовать к себе хоть сколько-нибудь внимания. К счастью для Беннетов, любовь поглотила его настолько, что домочадцы были почти свободны от необходимости терпеть его компанию. Он целыми днями пропадал в Лукас-Лодже и возвращался вечерами в Лонгбурн только для того, чтобы извиниться за долгое отсутствие и поскорее лечь спать.

Состояние миссис Беннет нынче действительно не могло не внушать сочувствия. Любое упоминание о близкой свадьбе низвергало ее в пучину желчности. Сам вид мисс Лукас отныне вызывал в ней агонию. Ненависть и ревность миледи были столь велики и бездонны, что их хватало не только на саму Шарлотту, но и на младшую ее сестру, все чаще навещавшую Лиззи в Лонгбурне. А уж если мисс Лукас случалось посетить Беннетов вместе с мистером Коллинзом, то тут двух мнений даже не возникало: соседка-нахалка являлась исключительно с целью осмотреть свои будущие владения, и шепталась она с мистером Коллинзом только о том дне, когда скончается несчастный мистер Беннет и дочерей его незамедлительно вышвырнут на улицу. Всей этой горечью и болью мадам охотно делилась с мужем.

– Ах, мистер Беннет, как тяжело мне думать о том, что Шарлотта Лукас станет хозяйкой в этом доме и что мне придется уступить ей место и доживать свои дни в таком неслыханном позоре!

– Дорогая моя, постарайтесь не забивать свою голову такими мрачными мыслями. Давайте надеяться на лучшее. Давайте станем верить в то, что я вас переживу.

Мысль эта не смогла утешить миссис Беннет, и поэтому вместо вразумительного ответа она лишь продолжала:

– Меня бросает в дрожь от одной только мысли, что им достанется это поместье. Если бы такое случилось от беззакония, мне, ей-богу, было бы легче, и я бы уже ни о чем не думала.

– О чем не думала?

– Ни о чем.

– Вам остается только благодарить Господа за то, что пока к такому состоянию ума у вас предрасположенности нет.

– Я не могу чувствовать благодарности ни к кому, когда речь заходит о наследстве. Как можно спокойно ждать дня, когда родные дочери окажутся на улице? Я этого решительно не понимаю. И из-за кого – какого-то мистера Коллинза! И почему все достанется ему, а не какому-нибудь другому родственнику?

– Поиски ответа я оставляю вам, – ретируясь, бросил мистер Беннет.

Глава 24

Второе послание мисс Бингли положило конец всяким сомнениям. В первом же предложении она сообщила о том, что вся семья уже совершенно точно проведет эту зиму в Лондоне и что брат ее очень сожалеет о том, что в спешке не успел на прощание засвидетельствовать свое почтение друзьям в Хертфордшире.