Гордость и предубеждение

— Оттого, что честь, приличия, благоразумие — нет, благо — сие запрещают. Да, госпожа Беннет, благо, ибо не ждите, что семья его или же друзья признают вас, если вы своевольно пренебрежете всеобщими устремленьями. Вас будут порицать и презирать, вами пренебрежет вся его родня. Союз ваш будет позорен; имя ваше ни единожды не помянет ни один из нас.

— Сие великая трагедия, — отвечала Элизабет. — Однако жена господина Дарси, вероятно, всякий день располагала бы столь многими и замечательными поводами к счастью, неминуемо положенными ей по сему статусу, что в целом вряд ли имела бы резоны роптать.

— Упрямая, своенравная девчонка! Мне стыдно за вас! Такова благодарность ваша за вниманье мое к вам весною? Ужель сие ничуть вас не обязывает? Присядемте. Вам следует понять, госпожа Элизабет Беннет, что я приехала сюда с решимостью добиться своего и отговорить меня не удастся. Я не имею привычки подчиняться чужим капризам. Я не имею обыкновенья сносить разочарование.

— По сей причине положенье вашей светлости достойно сочувствия, однако я тут ни при чем.

— Не смейте меня перебивать. Молчите и слушайте. Моя дочь и мой племянник созданы друг для друга. По материнским линиям они происходят из одного благородного рода, а по отцовским — от респектабельных, достойных и древних, хоть и не титулованных семей. Состоянье их обоих огромно. Всякий член их домов предназначил их друг для друга — и что́ должно их разлучить? Юная претенциозная выскочка, лишенная семьи, родства или же средств. Ужели нам терпеть сие? Но сего случиться не должно и не случится. Если вы блюдете свои интересы, вы не покинете среду, в коей были воспитаны.

— Я полагаю, что, выйдя замуж за вашего племянника, эту среду и не покину. Он джентльмен, я дочь джентльмена; пока мы равны.

— Это верно. Да, вы дочь джентльмена. Но кто ваша мать? Кто ваши дядья и тетки? Не думайте, будто мне неизвестно их положенье.

— Каковы бы ни были мои родственники, — сказала Элизабет, — если против них не возражает ваш племянник, вас они не касаются.

— Сообщите мне раз и навсегда — вы помолвлены с ним?

Лишь ради услады леди Кэтрин Элизабет не стала бы отвечать на сей вопрос, однако после краткой заминки не могла не сказать:

— Нет, не помолвлена.

Леди Кэтрин очевидно полегчало.

— Обещаете ли вы мне никогда не соглашаться на такую помолвку?

— Ничего подобного я вам не обещаю.

— Госпожа Элизабет Беннет, я потрясена и изумлена. Я ожидала узреть пред собою более разумную молодую особу. Не обманывайтесь, я не сдамся. Я не уеду, пока не услышу потребных заверений.

— А я определенно не дам их никогда. Вы не запугаете меня и не понудите к столь несомненному вздору. Ваша светлость желает, чтобы господин Дарси женился на ее дочери, но если я дам желанное обещанье, разве брак их станет вероятнее? Предположим, он привязан ко мне, — разве мой отказ принять его предложенье вынудит его пожелать союза с кузиной? Дозвольте заметить, леди Кэтрин, что доводы, коими подкреплено необычайное ваше требованье, равно несерьезны и неразумны. Вы сильно заблуждаетесь относительно моей натуры, если полагаете, будто на меня возможно давить подобным внушеньем. Насколько племянник ваш одобряет ваше вмешательство в его дела, я не знаю, однако вы определенно не имеете права вторгаться в мои. Посему я вынуждена просить вас оставить сии домогательства.

— Не торопитесь, если позволите. Я отнюдь не закончила. Ко всем возраженьям, кои я уже сообщила вам, я могу прибавить еще одно. Я осведомлена о подробностях пресловутого побега вашей младшей сестры. Мне известно все — известно, что женитьба на ней молодого человека была устроена в спешке вашим отцом и дядьями. И такая девица будет свояченицей моего племянника? А ее муж, сын управителя его покойного отца, станет его свояком? Силы небесные! — о чем вы думаете? Ужели Пемберли будет так осквернено?

— Вот теперь вам более нечего мне сообщить, — возмутилась Элизабет. — Вы оскорбили меня всеми возможными способами. Я должна просить вас вернуться в дом.

С этими словами она поднялась. Леди Кэтрин тоже встала, и они направились к дому. Ее светлость кипела.

— Итак, вы вовсе не цените ни чести, ни репутации моего племянника! Бесчувственная, себялюбивая девчонка! Ужель не постигаете вы, что брак с вами опозорит его в глазах всего света?

— Леди Кэтрин, мне более нечего сказать. Вы мое мненье выслушали.

— Так вы, стало быть, намерены его заполучить?

— Ничего подобного я не говорила. Я лишь намерена поступать манером, кой, по моему убежденью, способствует моему счастью, без оглядки на вас или любую персону, столь совершенно мне чуждую.

— Ну хорошо же. Значит, вы отказываетесь обещать мне. Отказываетесь послушаться голоса долга, чести и благодарности. Вы вознамерились уничтожить его в глазах всех его друзей, унизить его пред всем светом.