Читаем Гордость и предубеждение полностью

Подобными устрашающими идеями все возмутились, и г-н Гарднер, уверив сестру в привязанности к ней лично и ко всей ее семье, сказал, что отбудет в Лондон завтра же и поможет г-ну Беннету искать Лидию.

— Не тревожься понапрасну, — прибавил он. — Вернее готовиться к худшему, однако нет причин полагать его неизбежным. С их отъезда из Брайтона не прошло и недели. Еще несколько дней — и мы, быть может, получим вести; пока мы не знаем, что они не женаты и пожениться не собираются, не станемте полагать, будто все потеряно. Как только я доберусь до города, я найду зятя, отвезу его на Грейсчёрч-стрит, и мы поразмыслим, как поступить.

— О, дражайший мой братик! — отвечала г-жа Беннет. — Более я ничего и не желаю. Уж будь любезен, когда приедешь в город, найди их, где б они ни были, и коли они не женаты, заставь их пожениться. Что касается нарядов, пускай ничего такого не ждут, но скажи Лидии, что она получит сколько угодно денег, чтоб купить все после свадьбы. А главное, не давай господину Беннету драться. Передай ему, в сколь ужасном я состояньи — я перепугана до смерти, и у меня все дрожит, все трясется, и в боку такие спазмы, и такие головные боли, такое сердцебиенье, что я глаз не смыкаю ни днем, ни ночью. И скажи моей милой Лидии насчет платьев не распоряжаться, пока со мной не увидится, потому как она не знает, где лавки получше. О, братик, какой ты добрый! Я знаю, ты все уладишь.

Но г-н Гарднер, хоть и уверил ее вновь в серьезнейших своих намереньях, не утаил совета соблюдать умеренность страхов и надежд равно; таким манером проговорив с нею до тех пор, пока не накрыли к обеду, все оставили г-жу Беннет изливать чувства экономке, каковая в отсутствие дочерей ей прислуживала.

Брат и невестка ее были убеждены, что причин для подобного отдаленья от семьи у г-жи Беннет не имеется, однако не попытались отговорить ее от затворничества, ибо понимали, что ей не хватит благоразумья держать язык за зубами при домочадцах, пока те прислуживают за столом, и рассудили, что будет лучше, если только одна из них, и к тому же наиболее достойная доверья, познает все хозяйкины страхи и тревоги.

В столовой к ним присоединились Мэри и Китти, бывшие слишком заняты у себя и потому ранее не явившиеся. Одна оторвалась от книг, другая от туалетов. У обоих, впрочем, лица были весьма невозмутимые, и ни в одной не различалось перемены — вот разве что потеря любимой сестры или же гнев, кой Китти на себя навлекла, добавили последней раздражительности. Что же до Мэри, та достаточно владела собою, дабы вскоре после того, как все уселись за стол, с глубокомысленной гримасою прошептать Элизабет:

— Весьма прискорбное событье, и о нем, вероятно, пойдут толки. Но нам следует противиться потоку горестей и врачевать наши раны бальзамом сестринского состраданья.

Сообразив, что Элизабет не питает склонности отвечать, Мэри прибавила:

— Хоть событье сие и горестно для Лидии, мы можем извлечь из него полезный урок: женщина теряет добродетель невосполнимо, один ложный шаг влечет за собою бесконечное крушенье, женская репутация столь же хрупка, сколь прекрасна, и в поведеньи с недостойными представителями иного пола чрезмерность осмотрительности невозможна.

Элизабет в изумленьи закатила глаза, но подавленность не дозволила ей ответить. Мэри, однако, продолжала утешаться подобного сорта нравственными выписками, добытыми из их горя.

Днем две старшие сестры Беннет смогли на полчаса остаться наедине, и Элизабет тотчас принялась сыпать вопросами, на кои Джейн отвечала с равной охотою. Вместе посетовав на устрашающее развитие событий, кое Элизабет полагала делом решенным, а ее сестра не могла опровергнуть как вовсе невозможное, Элизабет продолжила:

— Но расскажи мне все-все, чего я еще не знаю. Рассказывай в подробностях. Что говорит полковник Форстер? Они догадывались прежде, нежели случился побег? Наверняка они все время видели их вместе.

— Полковник Форстер и впрямь сказал, что заподозрил неравнодушье, особенно со стороны Лидии, но поводов для тревоги не находил. Мне так его жаль. Он был заботлив и добр беспредельно. Он уже ехал к нам, дабы заверить, что обеспокоен, еще прежде, чем выяснилось, что они не собираются в Шотландию, а когда возникло сие предчувствие, он лишь помчался быстрее.

— И Денни убежден, что Уикэм не женится? Он знал, что они хотят бежать? Полковник Форстер сам виделся с Денни?

— Да, но, будучи допрошен им, Денни отрицал, будто знал об их планах, и мненья своего не высказывал. Он больше не говорил, будто уверен, что они не поженятся, и поэтому я склонна надеяться, что прежде его неверно поняли.

— И пока не прибыл полковник Форстер, ни один из вас не сомневался, что они взаправду поженились, так?

Перейти на страницу:

Все книги серии Pride and Prejudice-ru (версии)

Гордость и предубеждение
Гордость и предубеждение

В начале XIX века английская писательница Джейн Остен (1775–1817) писала свои романы с изяществом, глубиной и мудростью, которые избавили жанр романа от клейма «несерьезности» и научили многие поколения читателей и писателей тому, что книге, чтобы быть глубокой, не требуется напыщенная монументальность. Иронизируя, Джейн Остен превращала повседневность в книги. На протяжении уже двух столетий с ней — автором и персонажем истории мировой литературы — сверяют себя и читатели, и писатели.«Гордость и предубеждение», шедевр английской литературы, был написан Джейн Остен в 1796–1797 годах и до сих пор не утратил своей популярности. Настолько, что в 2003 году занял вторую строчку в списке «200 лучших книг по версии Би-би-си».В своем «первозданном» виде роман «Гордость и предубеждение» не менее актуален. В семь Беннет пять дочерей и практически никаких перспектив на их удачное замужество… С толком и расстановкой, с тонким юмором и психологизмом Джейн Остен рисует картину того, что у каждой девушки есть шанс встретить своего «мистера Дарси».

Джейн Остин

Классическая проза ХIX века

Похожие книги

Сочинения
Сочинения

Иммануил Кант – самый влиятельный философ Европы, создатель грандиозной метафизической системы, основоположник немецкой классической философии.Книга содержит три фундаментальные работы Канта, затрагивающие философскую, эстетическую и нравственную проблематику.В «Критике способности суждения» Кант разрабатывает вопросы, посвященные сущности искусства, исследует темы прекрасного и возвышенного, изучает феномен творческой деятельности.«Критика чистого разума» является основополагающей работой Канта, ставшей поворотным событием в истории философской мысли.Труд «Основы метафизики нравственности» включает исследование, посвященное основным вопросам этики.Знакомство с наследием Канта является общеобязательным для людей, осваивающих гуманитарные, обществоведческие и технические специальности.

Иммануил Кант

Философия / Проза / Классическая проза ХIX века / Русская классическая проза / Прочая справочная литература / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
Отверженные
Отверженные

Великий французский писатель Виктор Гюго — один из самых ярких представителей прогрессивно-романтической литературы XIX века. Вот уже более ста лет во всем мире зачитываются его блестящими романами, со сцен театров не сходят его драмы. В данном томе представлен один из лучших романов Гюго — «Отверженные». Это громадная эпопея, представляющая целую энциклопедию французской жизни начала XIX века. Сюжет романа чрезвычайно увлекателен, судьбы его героев удивительно связаны между собой неожиданными и таинственными узами. Его основная идея — это путь от зла к добру, моральное совершенствование как средство преобразования жизни.Перевод под редакцией Анатолия Корнелиевича Виноградова (1931).

Виктор Гюго , Вячеслав Александрович Егоров , Джордж Оливер Смит , Лаванда Риз , Марина Колесова , Оксана Сергеевна Головина

Проза / Классическая проза / Классическая проза ХIX века / Историческая литература / Образование и наука
Тяжелые сны
Тяжелые сны

«Г-н Сологуб принадлежит, конечно, к тяжелым писателям: его психология, его манера письма, занимающие его идеи – всё как низко ползущие, сырые, свинцовые облака. Ничей взгляд они не порадуют, ничьей души не облегчат», – писал Василий Розанов о творчестве Федора Сологуба. Пожалуй, это самое прямое и честное определение манеры Сологуба. Его роман «Тяжелые сны» начат в 1883 году, окончен в 1894 году, считается первым русским декадентским романом. Клеймо присвоили все передовые литературные журналы сразу после издания: «Русская мысль» – «декадентский бред, перемешанный с грубым, преувеличенным натурализмом»; «Русский вестник» – «курьезное литературное происшествие, беспочвенная выдумка» и т. д. Но это совершенно не одностильное произведение, здесь есть декадентство, символизм, модернизм и неомифологизм Сологуба. За многослойностью скрывается вполне реалистичная история учителя Логина.

Фёдор Сологуб

Классическая проза ХIX века