Читаем Горбовский полностью

После обеда, во время чтения, он снова услышал смех Кирилла, на этот раз почти над ухом. Невидимый ребенок засмеялся так задорно и неожиданно, что Горбовский, глубоко погруженный в свои мысли, резко отшвырнул от себя книгу и подскочил в кресле.

– Черт возьми! – Лев Семенович бодро поднялся на ноги, задыхаясь от неясного чувства. Раскрытая книга лежала на полу обложкой вверх, занавески гуляли по ветру. Больше – ничего. Горбовский прищурился. – Так больше не может продолжаться! – обозлился он и уехал на работу.

Воскресенье прошло аналогично.

И вот, утро понедельника, такое спасительное для Льва, настало. Можно было находиться в коллективе и уходить в работу, отключая воображение. И коллеги, и научная деятельность неплохо отвлекали его семнадцать лет, так почему бы им не справиться и теперь? Теперь, когда все чувства Горбовского, рука об руку с которыми он шел по жизни – ненависть к себе, презрение к окружающим, чувство вины, самобичевание, самоуничижение, самокопание, уничтожение в себе человеческого – обострились до предела из-за активности уже почти осязаемых воспоминаний.

Они встретились на пороге НИИ – Спицына и Горбовский, коса и камень. Оба замученные, ошалевшие от недосыпа, оцепеневшие от событий, происходящих с ними по отдельности. Оба взглянули друг на друга с удивлением и немного отшатнулись, когда поняли, что находятся рядом. Они успели друг о друге забыть. Заминка длилась недолго, но Марина рассмотрела, что лицо у Горбовского осунулось, глаза горят, как шальные, волосы взъерошены, и нет того обычного кислого выражения всезнайства и превосходства. Лев Семенович, восприятие которого четко обострилось, заметил, в свою очередь, что у Спицыной глаза на мокром месте, а вид не менее потерянный, чем у него. Они посмотрели друг на друга, как будто виделись впервые, и мысль о глупой вражде между ними пришла им в голову одновременно.

– Здравствуйте.

– Доброе утро.

Бесцветные, уставшие голоса. Ни радости, ни гнева. Горбовский открыл перед Мариной входную дверь и пропустил внутрь. Девушка машинально вошла в холл, не успевая удивиться галантности, которая на нее обрушилась, как снег на голову. «Хоть не опоздала», – подумалось Льву Семеновичу.

Дальше события закрутились необыкновенно динамично для размеренной жизни организма под названием НИИ. Еще на первом этаже Горбовского перехватил необычайно оживленный Крамарь. Лев Семенович сразу понял – Мозамбик заговорил, и в груди у него настороженно ёкнуло.

Сергей Иванович увидел его издалека, окликнул, сначала пошел быстро, затем перешел на бег. Марина была поблизости и видела, как Крамарь, испуганный, всклокоченный, с бешеными глазами, плюнув на субординацию, подскочил к Горбовскому и схватил его за плечи. Горбовский и сам плевал на профессиональную этику, причем делал это постоянно, поэтому несколько раз встряхнул коллегу за плечи, чтобы тот смог говорить внятно.

– Лев! – Крамарь сглотнул, проморгался. – Только что, Лев Семенович! Идем! В большой зал, всех собирают! Идем же! – он потянул Горбовского за рукав, тот не сопротивлялся. Только, обернувшись мельком, велел Марине отправляться в свой сектор и ждать всех там.

Спицына заволновалась и наконец-то пришла в себя. В стрессовой ситуации начинаешь воспринимать этот мир удивительно четко и ясно. Туман рассеялся, и Марина вспомнила, что отец ударил ее и выгнал из дома, а Горбовский впервые повел себя как нормальный человек, да еще и дверь открыл, чтобы она вошла. Такое положение вещей было очень непривычным. Будто кто-то перевернул песочные часы.

Поднялась жуткая суматоха, свидетелем которой Марина была все время, пока шла в отдел вирусологии, как и приказал ей Горбовский. Ученые, возбужденно переговариваясь друг с другом, на ходу натягивали халаты, роняли папки, подбирали листы с пола, трясли друг друга за плечо. Поток людей в белом утекал на очередной спонтанный симпозиум. О чем шла речь, догадаться было трудно – никто вокруг не замечал практикантку и не заботился об исключении из своей речи высоконаучных терминов и понятий. Слово «Мозамбик» Марина услышала два раза, но, так как ничего об этом не знала, то и не обратила особого внимания. Мало ли, о чем могла идти речь. Предположить себе реальный ход событий Марина не могла. Однако любопытство подстегивало ее ослушаться Горбовского и просочиться в зал, где сейчас собрался весь ученый ум этого заведения.

В отделе вирусологии не было никого, но вещи сотрудников лежали, значит, все уже побывали на рабочем месте. Поборов желание узнать, что происходит, обнадежив себя тем, что ей все равно расскажут, когда вернутся, Марина открыла недочитанный дневник наблюдений Горбовского одиннадцатилетней давности и углубилась в чтение. Несколько раз она привставала и прохаживались по помещению. Хотела пойти в большой зал и все послушать, но сдерживала себя, понимая, что Горбовский слишком разозлится.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Измена. Я от тебя ухожу
Измена. Я от тебя ухожу

- Милый! Наконец-то ты приехал! Эта старая кляча чуть не угробила нас с малышом!Я хотела в очередной раз возмутиться и потребовать, чтобы меня не называли старой, но застыла.К молоденькой блондинке, чья машина пострадала в небольшом ДТП по моей вине, размашистым шагом направлялся… мой муж.- Я всё улажу, моя девочка… Где она?Вцепившись в пальцы дочери, я ждала момента, когда блондинка укажет на меня. Муж повернулся резко, в глазах его вспыхнула злость, которая сразу сменилась оторопью.Я крепче сжала руку дочки и шепнула:- Уходим, Малинка… Бежим…Возвращаясь утром от врача, который ошарашил тем, что жду ребёнка, я совсем не ждала, что попаду в небольшую аварию. И уж полнейшим сюрпризом стал тот факт, что за рулём второй машины сидела… беременная любовница моего мужа.От автора: все дети в романе точно останутся живы :)

Полина Рей

Современные любовные романы / Романы про измену