Горбовский

– Та-ак, та-ак, – Лев принял список и быстро просмотрел фамилии. – Ничего себе, Спицына, ты здесь тоже есть. Это еще зачем?

– Первую партию костюмов биозащиты выдают лишь тем, кто участвует в транспортировке боксов. И я счел нужным для ее безопасности… в общем, это ей не помешает.

– Верно. Согласен. Благодарю, Юрек Андреевич. Сам бы я не додумался.

– Спасибо, – кивнула Спицына.

– Как успехи? – Пшежень по-старчески неуклюже присел напротив, кивнул на раскрытую папку.

– Пока что все очень паршиво. Очень.

– Возможно, спровоцированная мутация?

– Думаете, его все же создали в лабораторных условиях?

– Это многое бы объясняло. Включая в первую очередь поведение мозамбикских властей, когда все это началось.

В помещение ворвался Гордеев – взъерошенный, глаза горят.

– Объявили готовность полчаса – машины на подходе. Участники транспортировки боксов должны собраться немедленно для облачения в амуницию. Идемте, товарищи!

– Вот список. Собери людей, – поднялся Горбовский, вид у него был крайне воинственный. Спицына тоже поднялась. Пшежень остался – ведь его в списке не было. – Пора принимать зараженных.

– Будьте осторожны, – сказал им вслед Юрек Андреевич.

Глава 23. Прибытие инфицированных

Впервые в жизни Марине предстояло облачиться в костюм биологической защиты. Во время обучения в институте девушка видела его только на изображениях в справочниках. Об устройстве, функционировании и основных типах биокостюмов Марина тоже знала из книг, которые когда-то прочла во время подготовки к занятиям. Но ее теоретических знаний не хватало, чтобы разобраться с вирусологической амуницией нового образца. «КСБЗ-7» – костюм специальный биологической защиты – естественно, был самой последней разработкой, новым достижением в своей области. Именно поэтому экземпляров было ограниченное количество.

Спицыной помогали – все, кто чем мог. Кто-то подсказывал, как лучше двигаться в «КСБЗ-7», кто-то затягивал не до конца затянутые пряжки, застегивал молнии, кто-то проверял герметичность костюма, одновременно чей-то голос методично объяснял, как работает шлемофон и счетчики, определяющие содержание в воздухе веществ, опасных для жизни. Девушку одевали, как беспомощного ребенка. Горбовский лично проверил все клапаны, ремни, пряжки, внутреннюю и наружную связь, целостность плотной силикетовой ткани костюма и многое другое. Каждый, кто имел в этом опыт, уже лично проверил свое облачение. Все терпеливо, с пониманием ждали, пока Лев проведет проверку для безопасности Марины. Конечно же, никаких повреждений костюма и нарушений его работы быть не могло – образцы «КСБЗ-7» доставили, можно сказать, «с конвейера», безукоризненно новенькие, чистые, слепящие своим зеленым цветом.

Марине пришлось выслушать десятки советов и инструкций, но она отнеслась к этому с должным уважением. Впервые в жизни она участвовала в подобном мероприятии, и кто знал, не в последний ли раз? Но страх смерти не беспокоил девушку. Она находилась будто в каком-то оцепенении, воспринимая все как нечто, происходящее не с ней, нечто, на что она смотрит со стороны. Однако вскоре это чувство рассеялось, и Спицына начала ощущать смутное, и оттого отвратительное, липкое волнение, избавиться от которого, казалось, было невозможно.

– Переживаешь? – негромко спросил Лев, пока крепил ей на пояс широкий ремень, увешанный множеством вместительных отделений.

Марина глубоко вздохнула, глядя ему в глаза, но не нашлась, как ответить, чтобы не солгать. Горбовскому, однако, хватило и взгляда, чтобы все понять.

– Не нужно волнений. Я же здесь, – будничным голосом заявил Лев и едва заметно провел рукой по животу девушки, якобы приглаживая складки костюма.

После этой фразы, а в особенности после этого жеста, волнение Марины надломилось и разрушилось. От внезапного осознания того, что Горбовский действительно рядом, а значит, бояться нечего, по телу ее разлилось ледяное спокойствие и уверенность. Мозг заработал без прежнего оцепенения, мысли прояснились.

Как можно бояться того, что происходит сейчас? Что за глупости? Ведь она мечтала быть вирусологом, работать бок о бок с этими людьми – и вот, мечта стала явью. Происходящее сейчас не практика и даже не учения – это серьезное дело, от которого зависит множество жизней, включая ее собственную. Осознавая это, Марина воодушевилась еще больше. Она – часть механизма, запущенного ради спасения миллионов. Разве не именно этого девушка втайне желала? Разве не опасностью своей будущей профессии то и дело грезила Спицына? Риск, на который она сейчас шла вместе с коллегами стоит всей ее предшествующей жизни, и мысль об этом окрыляла. И разве не для того рожден и живет человек, кроме как чтобы спасать других, ставя под угрозу себя самого? Не в этом ли единственное оправдание собственной жизни, доказательство того, что она прожита не зря?..