Гонщик

С сожалением поглядев на обугленные остатки передатчика, Тина с третьей попытки открыла дверь во внутренний коридор. За дверью лежал еще один труп. По коридору пришлось ползти на четвереньках; ставшая полом стена была мокрой — не от крови, как показалось вначале, а от воды, которая вытекла из лопнувшего бака в душевой. Тина молча вытаскивала вещи в кабину и через разбитое окно выбрасывала наружу. Чемоданы, консервы, аптечка, инструменты… Настроение было паршивое, но не из-за трупов, которые ей то и дело приходилось отодвигать с дороги. Очень похоже на то, что Генлаор ее одурачил. Пленение на манокарском корабле представлялось ей сейчас закономерным следствием собственной глупости: вот что бывает, когда кидаешься в драку, не думая. Тина решила, что прямо из системы Раксы полетит на Нез и кое-что уточнит насчет того взрыва… а потом будет действовать по обстоятельствам.

— Все, — она сбросила вниз свернутые в рулоны спальные мешки с электроподогревом. — Больше ничего не осталось.

— Тина, здесь нет денег, документов и камней, — Риган поднял бледное в свете прожектора лицо. — В чемоданах рылись и все ценное растащили. Сможете обыскать их?

— Дайте какой-нибудь пакет побольше.

Риган вытряхнул прямо на снег сахарные галеты и протянул ей пластиковый мешок. Администратор Кезем неподвижно стоял около кучи вещей, засунув озябшие руки в рукава мундира. «Одеяла» так и не появились.

Покончив с обыском, Тина спрыгнула с корпуса вездехода и протянула Ригану свою добычу.

— По-моему, все нашлось. Мне надо переодеться, внутри полно воды.

Ее комбинезон уже успел стать жестким и покрыться ледяной корочкой. Открыв свой чемодан, Тина сняла ботинки «Счастье альпиниста» и сбросила похрустывающую одежду, не забыв перед этим понизить теплоотдачу тела до минимума. Несмотря на это, она замерзла — сказывалась потеря энергии — и потому надела поверх нового комбинезона теплую куртку с капюшоном.

— А фигура у вас очень даже ничего, — заметил Риган.

— Знаю, — отозвалась Тина, натягивая еще и перчатки.

Повернувшись, она взглянула на Кезема: челюсть у администратора второго уровня отвисла, на лице застыло дикое и растерянное выражение.

— Неужели он женщину в трусах никогда не видел? — искренне удивился Риган.

— Скорее всего, нет. На Манокаре нагота под запретом. Там даже любовью занимаются в специальной одежде. По манокарским законам мы все трое только что заработали по несколько ударов электроплетью.

— Чудесно!

— Вы над святым издеваетесь, — стуча зубами от холода, выдавил Кезем.

— Риган, дайте ему что-нибудь теплое, — попросила Тина напарника, занимавшегося сортировкой вещей: ясно, что все с собой не заберешь. — Он замерзает.

— Его проблема.

— Риган, мы ведь не граждане великого Манокара, а цивилизованные люди. Нам нужен заложник, но незачем причинять ему лишние мучения.

Этот довод возымел действие — порывшись в одном из своих чемоданов, Риган швырнул пленнику куртку на синтетическом меху и теплые перчатки. Тот торопливо оделся и произнес:

— Хоть что-то в вас сохранилось, Тина Хэдис! Женщина должна быть покорной и заботливой, в этом ее предназначение.

— Это он сказал вам вместо «спасибо»? — рассовывая по карманам свое наиболее ценное имущество, поинтересовался Риган.

— Полагаю, да, — усмехнулась в ответ Тина.

Она привыкла брать с собой только самое необходимое и уже закончила с сортировкой. Нашлись даже камни, которые она хотела подарить Ли. Тина спрятала их на дно внутреннего кармана. Тем временем Кезем более-менее согрелся (а также, видимо, успокоился, уловив, что противники намерены обращаться с ним цивилизованно), и в нем проснулось дремавшее до сих пор красноречие.

— Тина Хэдис, какую отвратительную жизнь вы ведете! — Он говорил на общегалактическом, не желая потерять лишнего слушателя в лице Ригана. — До чего вы докатились, в то время как ваши благоразумные сестры на Манокаре живут под опекой своих отцов, братьев и мужей беззаботно и скромно…

— Как пауки в банке, — дополнила Тина.

— Это вы, убийца и хищница, похожи на паука! — Кезем повысил голос. — И вы еще порочите своих кротких сестер, от которых вы отреклись!

— Кезем, я знаю о чем говорю. Человек, которого постоянно подавляют и унижают, накапливает громадный заряд агрессивности. Если он не смеет выплеснуть эту агрессивность открыто, она будет проявляться замаскированно — в сплетнях, интригах, затаенной злобе, жестоком отношении к детям… и так далее. Это у вас называется кротостью и благоразумием?

— Вы топчете святое! — ушел от ответа манокарец. — И ведите себя прилично, вы, беспутная женщина! Для вас я не Кезем, а «ваше превосходительство господин-защитник». Чему вас только в детстве учили! Болтаетесь по Галактике в компании паршивого инопланетянина…

— Тина, как вы думаете, вот эта тряпка сойдет для кляпа? — перебил Риган, вытащив из чемодана небольшое полотенце.

— Сойдет, — согласилась Тина.

Кезем понял намек и замолчал, оскорбленно поджав губы. Больше он не пытался затеять дискуссию. Тина и Риган начали грузить в аэрокар отсортированные вещи.