Гонщик

– Черт! Харли, мне надо бежать! – вскрикнула я, возвращая трусы на место и ныряя под сиденье за своими шортами.

Стягивая и завязывая презерватив, Харли с интересом наблюдал за мной.

– А что ты делаешь завтра вечером? – спросил он, повышая голос, чтобы перекричать доносящийся снаружи рев двигателей и шум толпы.

– Мне надо на работу, – скорчила я гримасу, застегивая молнию и поправляя майку.

– Ничего, если я туда зайду?

Подняв голову, я встретилась с ним взглядом. Харли хочет зайти ко мне на работу?

Улыбнувшись шире, чем собиралась, я кивнула.

Завтра будет пятый день за неделю, когда Харли найдет способ увидеть меня. Я не могла в это поверить. Он казался парнем, который мог за пять дней ни разу не позвонить, но он опять строил планы на нашу встречу.

Перегнувшись через консоль, я поцеловала его. Крепко. Поцеловала, как бы говоря: «Я хочу тебя видеть», и «Без тебя все не так», и «Может, нам стоит начать жить вместе?».

И тут, вспомнив про время, я пихнула его в сторону двери и сказала:

– Уходи уже, черт возьми!

Хихикнув, Харли в последний раз чмокнул меня в губы и открыл дверцу. Он обернулся, чтобы сказать «Пока», или «Спокойной ночи», или «Поезжай осторожно», но я захлопнула дверцу до того, как он успел произнести это, и завела мотор.

Как бы я ни хотела обниматься с Харли, шепча ему милые глупости до скончания века, если я вовремя не притащу свою задницу домой, я проведу этот век запертой в своей крошечной спальне.

Я выдвинула водительское сиденье вперед до упора и включила фары, готовая сорваться с места… но обнаружила, что ни хрена не вижу сквозь запотевший от секса лобовик.

«Сукин сын».

Я попыталась протереть там дырку, но только хуже все размазала. Я включила обогреватель стекла, но этой штуке нужно было несколько минут на разогрев. Я даже в отчаянии врубила дворники, но это не помогло, потому что стекло запотело изнутри. Вариантов не было. Мне предстояла дорога или позор.

Вместо того чтобы прийти домой после перетраха с размазанной под глазами тушью и шпильками в руках, я должна была проехать мимо сотни-другой поклонников Харли со скоростью десять километров в час с сигаретой, торчащей изо рта, и бритой головой, торчащей из открытого окна, потому что сквозь запотевший лобовик было не видно почти ни хрена. Это был не лучший момент моей жизни, но не могу сказать, что мне было так уж стыдно. Если совсем уж честно, после того, как я увидела, насколько все почитают Харли, я даже испытывала капельку гордости, проезжая мимо кучки уродок, мечущих в меня кинжальные взгляды. В тот вечер Харли мог трахнуть любую телку, но он выбрал меня.

И теперь все об этом знали.

Глава 10

Тысяча долларов.

Мне надо было работать по вечерам в «Пьер Импорт» целый год, чтобы накопить столько денег, и вот эта сумма лежала передо мной, полученная на треке меньше чем за минуту.

Вернувшись вечером домой, я обнаружила эту пачку денег засунутой в свою сумку. Десять стодолларовых банкнот, смятых между телефоном и кошельком. Я разложила их все на кровати, а потом стала выкладывать из них разные узоры. Солнце. Звезду. Домик с Бенджаменом Франклином, выглядывающим из окошка. Цветок.

Я смотрела на это произведение искусства, лежащее передо мной, стараясь запомнить все его детали. Я знала, что завтра мне придется вернуть эти прекрасные кусочки бумаги, но до тех пор я могла ими наслаждаться. Да я могла хоть прилепить их скотчем к себе и спать в них, как в пижаме. То, что это деньги, было вообще неважно. Это был подарок от Харли, и для меня это значило гораздо больше.

Мои руки так и сяк перекладывали бледно-зеленые бумажки, а в моей голове проносились события этого вечера. Я улыбалась, думая, с какой легкостью Харли взгрел этих уродов. Улыбалась, вспоминая, как рассмешила его друзей.

Думала о том, как он порвал мои колготки в сетку на переднем сиденье моей машины и как говорил: «Я весь твой, леди».

Интересно, что он имел в виду? Что я трахаюсь с ним в машине или что его сердце принадлежит мне?

Я снова улыбнулась. Потом рассеянно поглядела на свое произведение и чуть не взвизгнула.

Швырнув бумажную розу на пол, я зажала рот обеими руками. Мои глаза метнулись к пластиковой вазе на столе, в которой, покрытый пылью, стоял букет похожих бумажных цветов. Цветов, сделанных из листков блокнота. Цветов, которые должны были обрадовать меня.

Я снова увидела лицо Рыцаря, как будто он был прямо тут, рядом со мной, и смотрел на меня своими ледяными глазами зомби из-за букета бумажных цветов. Рыцарь, единственный скинхед нашей школы, в тот день пошел вместе со мной на наказание. Он мог уйти домой и оставить меня в школе, но он так не сделал. Он отсидел все наказание рядом со мной, рисуя мне картинки и делая цветы, чтобы провести время. Никто до этого не дарил мне цветы.