Гонщик

– Угу, – ответил Харли, наклоняясь и заправляя мне за другое ухо вторую прядь. – Я думал о тебе.

Я затаила дыхание, не сомневаясь, что мое сердце бьется с такой скоростью, что я выживу и без воздуха.

– А ты думала обо мне? – спросил Харли, проводя пальцем вниз от моего подбородка по шее.

– Угу, – кивнула я, не отрывая взгляда.

– А ты трогала себя, когда думала обо мне? – спросил Харли, приподнимая пальцем мой подбородок.

Сглотнув, я снова кивнула.

Харли закрыл глаза и тихо выругался. Когда он открыл их, в них было щенячье выражение. Брови сведены вместе, глаза расширены, нижняя губа оттопырена. Харли не брал у меня, что хотел, как это делал Рыцарь. Он выпрашивал это, пользуясь своим детским лицом.

– А мне покажешь? – спросил он, отлично зная, что я выполню любую просьбу, исходящую из этого прекрасного рта с колечком.

Расхрабрившись от бушующих гормонов и покрова темноты, я послушно расстегнула свои драные джинсовые шорты и спустила их до самых ботинок. Понимая, что не смогу снять колготки в тесной машине, не снимая ботинок, я просто задрала ногу на центральную консоль, засунула палец в дырку сетки и сдвинула набок черные трусики-танга, показав под сеткой всю себя. В машине было темно, но то, как Харли облизал губы, сказало мне, что он увидел достаточно.

Я начала гладить клитор медленными кругами, и Харли застонал, закусил губу и провел правой рукой по моей левой ноге. Дойдя до верхней точки, Харли просунул указательный палец в дырку сетки и обвел мой вход по периметру. «Блин, да ты мокрая», – прошептал он, вводя в меня палец на всю длину, до последнего сустава.

Когда его кулак коснулся моего тела, я застонала.

Харли убрал руку, оставив меня пустой до боли. Обхватив обеими руками вокруг талии, он посадил меня к себе на колени. Мой изумленный писк перешел в бесстыдный стон, как только к моему бедру прижалась выпуклость под его штанами. Харли развернул меня так, что я оказалась спиной к нему, с расставленными ногами, которые он раздвигал своими коленями.

Потом Харли вцепился пальцами в тонкую сетку, покрывающую мою промежность, и разорвал ее на хрен.

Глядя через мое плечо, Харли снова погрузил в меня палец. Вращая бедрами, я пыталась насадить свою задницу на его торчащий член, молясь, чтобы он прочел мои мысли и наполнил меня им, как вчера. Как мне хотелось.

– Чего ты хочешь? – прошептал Харли мне в ухо, покрывая поцелуями шею.

– Тебя, – выдохнула я в густой, влажный воздух.

– Я весь твой, леди, – прорычал он в мое плечо. – А теперь скажи, что ты хочешь сделать со мной.

– Я хочу тебя трахать, – слова вырвались у меня, точно мольба. Я не хотела звучать так умоляюще, но так оно на самом деле и было. Харли был нужен мне, чтобы заполнить пустоту, больше, чем воздух в легких или кровь в венах. Он был мне нужен, чтобы залатать дыры. Чтобы заставить мозг производить вещества, которые позволят мне жить.

– Черт, мне нравится, как ты это говоришь.

Я была рада, что тут темно и Харли не может видеть, как я краснею. Скатившись с его колен, я схватила сумку и стала рыться в ней, пока не нашла презерватив. Это дало Харли немного места, и он стянул со своей задницы штаны и боксеры. Надев защиту, Харли снова затащил меня на колени, втянулся в мою пустоту – и я утонула.

– Блин, – простонал Харли, когда мы пришли в себя. Он обхватил меня руками и уткнулся подбородком мне в плечо.

Он держал меня так ласково. Любяще. Он тоже ощущал эту магию. Все то, что было между нами, было как-то очень правильно.

Крепко обнимая меня, Харли целовал все, до чего мог дотянуться губами, и медленно толкался в меня снизу. Удовольствие было совершенным. Мы были совершенны. Откинув голову ему на плечо, я стиснула его бедра обеими руками, собираясь остаться так навсегда.

Ритм Харли ускорился. Я повернулась к нему лицом и поймала его губы своими. Это сочетание его мягких губ, твердой стали колечка, теплого, настойчивого языка привело меня в еще больший экстаз. Я не хотела кончать. Я не хотела, чтобы это совершенство нарушалось. Но, когда пальцы Харли нащупали место, где я была теплой, влажной и пронзенной сталью, желание победило.

Я вцепилась в бедра Харли не пальцами, а ногтями. Его губа у меня во рту встретила мои зубы. Мои мурлыканья и стоны сменились рыком. А Харли лишь распалял этот костер. Он входил глубже, скользил быстрее и целовал крепче, так, что я еще больше боялась кончить. Не потому, что наш контакт прекратится, а потому, что я могу не пережить этого.

Но мой страх проиграл, когда Харли, войдя в меня со всей силы, приподнял наши тела над сиденьем и замер. Я чувствовала, как расширяется во мне его член, и образ его, изливающегося в меня, как по команде, вызвал во мне судороги и спазмы. Меня охватило нестерпимое наслаждение – унося тревоги, гася боль, смывая страхи, – пока мое обмякшее тело не упало Харли на грудь. Волна облегчения вынесла меня и отхлынула, оставив меня там, откуда все началось – на скалистом берегу реальности.

Протянув руку к ключу зажигания, я повернула его на один щелчок, только чтобы осветить панель. На часах было 22:36.