Гомер

Вместе с тем, однако, тот социально-исторический момент, который изображен в

гомеровских поэмах, очень далек от наивного и примитивного общинно-родового

коллективизма и отличается всеми признаками весьма развитой частной собственности и

частной инициативы, правда, пока еще без явного отрыва от родовых организаций.

б) Большое развитие частной собственности и частной инициативы. В

«Одиссее» (XIV.228) мы читаем: «Один человек получает удовлетворение в одних делах, а

другой в других». Такой тезис уже сам по себе достаточно говорит о развитии

потребностей и о большой роли отдельного индивидуума в гомеровском представлении.

Вместе с тем неизбежно начинается и борьба отдельных собственников, которая

зафиксирована в знаменитых словах (Ил., XII.421-423):

... два человека на поле, обоим им общем,

С мерой в руках, меж собой о меже разделяющей спорят

И на коротком пространстве за равную ссорятся долю.

О разнообразии потребностей и о нужде в разных специалистах также читается в

«Одиссее» (XVII.382-385), где идет речь о гадателях, врачах, плотниках и певцах. Но

отсюда вытекает уже большое разделение труда, о чем Гомер постоянно говорит.

в) Большая дифференциация гомеровского общества, его пестрота. Необходимо

прямо говорить о сословиях в гомеровском обществе, поскольку сословия и есть не что

иное, как общность людей, объединенных по тому или иному общественному (например,

профессиональному) признаку на основе либо юридических узаконений, либо хотя бы

обычного права. Энгельс так и пишет: «Греция уже в героический период вступает в

историю расчлененной на сословия» ( Энгельс, Анти-Дюринг, 1948, стр. 165).

2. Сословия.

а) Родовая знать, или аристократия. Здесь обычно эпитеты – «тучные»,

«жирные», «лучшие», «добрые», «богатые». У Гомера мы находим постоянные генеалоги

и от Зевса и взывание к родовой чести. (Например, Одиссей к Телемаху – Од., XXIV.504-

526.) Вождь окружается у Гомера обычно своей дружиной, которая относится к нему с

благоговением. Такое положение вождя соединяется еще и с крупным землевладением

(например, рассказ Одиссея о своих богатствах на Крите, Од., XIV, 208 и сл.). Частые

войны и всякого рода [84] предпринимательство вели к обогащению соответствующей

прослойки родовой общины. У Гомера мы находим изображение большой обеспеченности

и роскоши, известного этикета, ораторское искусство, постоянную похвальбу богатствами,

описание частых и обильных пиршеств, намечается ослабление интереса к домашним и

военным занятиям. Все это черты, показывающие разложение родовой общины, процесс

выдвижения отдельных собственников, которые мало-помалу уже освобождались от

родовых организаций и часто мыслили вполне самостоятельно.

б) Развитие обмена и торговли. Старинная родовая община, основанная на

натуральном хозяйстве, конечно, не торговала; а обмен был тогда настолько примитивный,

что вовсе не был ведущим экономическим фактором. У Гомера намечается совершенно

другая ситуация.

На основе натурального хозяйства у Гомера весьма часто происходят разного рода

дарения, которые иной раз приближаются к тому, что в экономике носит название обмена.

Ойней и Беллерофонт обмениваются дарами (рассказ Диомеда, Ил., VI.216-220), также и

сам Диомед с Главком (там же, 232-236). Менелай и Елена получили от египетского царя

Полиба в дар серебряные тазы, два треножника, десять талантов золота, золотую прялку,

серебряную корзину для шерсти (Од., IV.125-132). Сам же Менелай одаряет Телемаха

серебряным кратером, полученным им в свою очередь от сидонского царя (615-619)

Одиссей, являясь под видом странника, в своем вымышленном рассказе говорит о якобы

сделанных им подарках Одиссею, о 7 золотых талантах, серебряном кратере, 12

шерстяных плащах и покровах, а также о 12 льняных плащах и хитонах и 4 рабынях

(XXIV.274-279). Финикийцы дарят серебряный кратер Фоанту на Лемносе, а сын Ясона

Евней выкупает на него у Патрокла сына Приама Ликаона; Ахилл же, наконец, выставляет

этот кратер как премию за победу на состязаниях (Ил., XXIII.741-749).

Что касается настоящей торговли, то о ней упоминается в эпосе крайне редко.

Однако она уже налицо. Ахейцы выменивают у Евнея на Лемносе вино на медь, железо,

воловьи шкуры на коров и рабов (Ил., VII.467-475). Сам Одиссей выдает себя за богатого

критского купца (Од., IV.222-224, 244.249). Тафийский царь Мент, образ которого