Голый панцирь

Уши у него были оттопырены и он умел ими ловко двигать, да еще с треском. При виде гостей он сразу же встрепенулся, выпятил кудрявую грудь и показал Христине все свое искусство. Дормидонт наблюдал за ним с нескрываемым чувством ревности, а Христина — с изумленными глазами и чувственно полуоткрытым ртом.

— Проходите, чего стоять, — наконец пригласил Василий.

Христина вошла первой и пожала высунутую из пены руку. Дормидонт только вяло взмахнул раскрытой ладонью.

— А я никого не жду, — объяснил Василий.

Дормидонт украдкой сунул внутрь ванны палец и обнаружил, что температура воды чуть выше уровня замерзания. У него даже озноб по коже пошел, добрался до лопаток и потерялся среди гладкой бледности кожи.

Василий Бодров явно начитался преданий о Пушкине. Александр Сергеевич любил с размаху да в ледяную воду, чтоб бодрости и здоровья ему было не занимать. Не особенно верил Дормидонт этому. Слишком трудно было связать образ вдохновенного поэта и полубезумного моржа-ныряльщика.

Василий снова показывал Христине свое непревзойденное искусство озвученного движения ушами. Хруст на этот раз напомнил о зиме — словно женщина в валенках, слегка осоловевшая от русской бани, идет по скрипучему снегу.

— Мы вообще-то к тебе по делу, Василий, — ревниво сказал Дормидонт.

— Да? — очнулся Василий, но взгляда от прекрасной гостьи не оторвал.

— Мусор у нас, — сказал Дормидонт.

— Да ты не унывай, Доря, — встрепенулся пеной Василий. — Мусор, мусор, а у кого его нет?

— Мы его вынести хотим, — продолжал Дормидонт, — но все не можем найти мусорного контейнера. Несколько раз пытались, но безуспешно. Один раз полон бак, второй раз — вообще баков нет. А тут еще дождь на наши бедные головы.

— И плечи, — сладостно добавил Василий.

— А хотя бы и плечи, — слегка разозлился Дормидонт. — Ты нам зубы не заговаривай. Мы ведь не беседовать сюда пришли, а по делу. Не знаешь, так и не говори. Ну, а если знаешь, то будем рады услышать от тебя дельный совет.

— Что же вы хотите услышать? — Василию явно не понравился тон последней реплики Дормидонта.

— Где можно мусор выкинуть? — резанул правду Дормидонт.

Христина даже чуть-чуть покривила носом.

Василий вдруг хапнул полную грудь воздуха и юркнул под пену. Вода пошла вспучиваться свинцовыми пузырями с гулким железнодорожным грохотом.

— Долго он так может? — спросила Христина.

Дормидонт взглянул в ее небесные глаза и увидел в них для себя радость — Христина уже разочаровалась в Василии, а может она раньше просто делала вид, что им очарована, только для того, чтобы позлить Дормидонта.

— Не знаю, — ответил Дормидонт.

Василий вынырнул.

— Я тут немного поразмышлял, — скромно сказал он, хотя Дормидонту, например, было ясно, что Василий входил в сильно измененное состояние сознания, по сути дела занимался чем-то вроде камлания — уходил сквозь несколько небес, чтобы сверху обозреть подлунный мир. — Думаю, вам надо вернуться. Мусорные баки уже, скорее всего, привезли. Во всяком случае, их везут.

Христина даже подпрыгнула от удовольствия и захлопала в ладоши.

— А вы не только ушами трещать умеете, — воскликнула она и поцеловала Василия в лоб.

Бодров мгновенно сделался багровым и был вынужден снова уйти на дно.

Дормидонт с Христиной последовали его совету и двинулись обратно. Из-за суеверия Дормидонта они пошли другим путем. Через окраины парка, вдоль газовой трубы. Здесь часто попадались ржавые останки каких-то машин. Лежали полуразрушившиеся строительные плиты с торчащими кусками арматуры. Мотки проволоки. Стоял скелет железнодорожного пассажирского вагона. Крыло аэробуса без обшивки. В крыле шуршали несколько облезлых котов.

Дормидонт случайно встретился взглядом с одним из животных. Злые желтые глаза пронзили его насквозь. Дормидонту стало не по себе.

Христина заметила неладное.

— Да ты не смущайся, — сказала она. — Мы же ведь не собираемся ничего их лишать. А они так не думают. Вот и злятся. А ведь мы не держим на них зла. Ну скажи, разве я не права?

Дормидонт вздохнул.

— Конечно, ты права, — чуть помялся, — но все равно мне не по себе. Неприятно, когда на тебя так смотрят.

— А если я на тебя так посмотрю, — заявила Христина и неожиданно крепко схватила Дормидонта за плечо. — Взгляни на меня. — Христина состроила такие уморительные глаза, что Дормидонт невольно улыбнулся

«Вот ведь как все просто, — подумал он. — Жизнь — это всего-навсего несколько простых движений мышц лица». Он веселее замахал мусорным ведром.

Остановились возле пруда с затопленным железом. На берегу дымился костер с рыбьими костями. Возле стояло и валялось несколько бутылок.

— Немного странное место для отдыха на природе, — заметила Христина. — Как ты думаешь?

— Да нет, не особенно странное, — раздумчиво ответил Дормидонт. — Каждый ведь по своему видит природу. Знаешь, то что для нас — природа вторая, ведь для кого-то вполне может быть первой.

Христина пожала плечами.

— Наверное, ты прав. Куда же теперь?

Дормидонт показал на вал железной дороги.