Голубой лабиринт

Внезапно темная комната заполнилась взрывом блестящего света: в планетарии, за пределами окна и ниже только что произошел Большой Взрыв. Д’Агоста должен был помнить об этом — он ведь, в конце концов, уже не раз слышал эту демонстрацию, но Большой Взрыв каждый раз заставал его врасплох и заставлял подпрыгивать на месте. В этот раз — тоже заставил. Лейтенант закрыл глаза, но было слишком поздно: от вспышки света перед ними уже принялись плясать разноцветные звездочки.

— Черт побери! — услышал он голос Конклина.

Теперь оглушительная музыка ворвалась в тесное пространство. Он сидел неподвижно с закрытыми глазами, пока звезды не исчезли, а музыка немного не стихла. Затем он открыл глаза, поморгал и попытался сосредоточиться на экране перед собой.

— Ничего? — спросил он.

— Нет, — ответил Конклин.

— Ничего, — сказал Хименес.

Он знал, что задал глупый вопрос. В конце концов, если б его люди что-то заметили, они бы незамедлительно дали об этом знать. Но он все равно спросил, теша себя безумной надеждой, что, просто произнося это, он и впрямь может заставить нечто произойти и сдвинуть дело с мертвой точки.

Запись, которую он просматривал — обзор главного входа в Зал Морских Обитателей с пяти до шести часов вечера в субботу 12 июня (в день, когда был убит Марсала) — подошла к концу, так и не выявив ничего интересного. Д’Агоста закрыл окно щелчком курсора, снова потер уставшие глаза и провел линию через соответствующую запись в блокноте, лежавшем между ним и Хименесом. Следом он вызвал главное меню программы безопасности, чтобы выбрать другое, еще не просмотренное видео. С явным отсутствием энтузиазма, он выбрал следующее видео из серии: Зал Морских Обитателей, камера главного входа, 6 — 7 PM, 12 июня. Он перемотал видеозапись, сначала на двойной скорости, потом — на четырехкратной, а затем, когда зал стал совершенно пустым — на восьмикратной скорости.

Ничего.

Вычеркнув и эту запись, он решил для разнообразия выбрать камеру, обзор которой охватывал южную половину Большой Ротонды. Время — с 4 до 5 часов вечера. Опытной рукой он включил цифровую запись с самого ее начала, переключил дисплей в полноэкранный режим, а затем начал воспроизведение на нормальной скорости. С высоты птичьего полета Ротонда оживилась, и потоки людей двинулись по экрану справа налево. Приближалось время закрытия, и они массово направлялись к выходу. Д’Агоста протер глаза и присмотрелся внимательнее, решив сконцентрироваться, несмотря на паршивые условия работы. Он смог различить охранников на их постах, ассистентов с покачивающимися флажками на палочке, прокладывающими свой путь через толпу, а также волонтеров на стойке информации, которые начали убирать на ночь карты, листовки и просьбы о пожертвованиях.

Оглушительный рев планетария раздался из-за дальней стены. Послышались крики и аплодисменты зала: происходило формирование Земли — все в струях горящего газа, ореолах света и огненных шарах. Стул д’Агосты завибрировал от глубоких басовых нот органа так сильно, что он почти сваливался с него.

Дерьмо.

Он оттолкнул себя от экрана грубым толчком. С него было достаточно. Завтра утром он вернется к Синглтону, проглотит свою гордость, поцелует его в задницу, начнет пресмыкаться, сделает все, что будет необходимо, чтобы его переназначили на то ужасное убийство в Верхнем Ист-Сайде.

Вдруг он замер. А затем поспешно вернулся к видеоэкрану, пристально вглядываясь в него. Он безотрывно смотрел на изображение примерно тридцать секунд. Затем, пальцами, почти дрожащими от нетерпения, нажал на кнопку перемотки и повторно запустил видео, находясь всего в дюймах от экрана. Затем он запустил его снова. И снова.

— Матерь Божья, — прошептал он.

Он был там — фальшивый ученый.

Д'Агоста взглянул на распечатку фоторобота Бономо, приклеенного к боковой поверхности монитора Хименеса, а затем перевел взгляд обратно на экран. Это явно был он. Он был одет в легкий плащ, темные брюки и кеды без шнуровки на резиновой подошве, создав себе облик, не привлекающий никакого внимания. А еще это был не совсем стандартный наряд для ученого. Д'Агоста наблюдал, как он прошел через входные двери, огляделся — видимо, чтобы отметить расположение камер — заплатил за визит и проследовал через пропускной пункт безопасности, пересекая Ротонду. Он двигался против выходящего потока, прежде чем исчезнуть из поля зрения. Д'Агоста перемотал запись снова, поражаясь крутости мужчины и почти наглой медлительности его походки.

Господи. Вот он.

В волнении он повернулся, чтобы объявить о своем открытии, когда заметил темную фигуру, стоявшую над ним.

— Пендергаст! — удивленно воскликнул он.

— Винсент. Я получил сообщение от миссис Траск, что вы, хм, разыскивали меня. В срочном порядке.

Пендергаст осмотрелся, его светлые глаза изучили комнату.

— Места в ложе с видом на космос — как стимулирующе. Что происходит, скажите на милость?