Голубой лабиринт

— Как это ни печально, естественная среда обитания тех растений, что я изучаю, превращается в болота, выгорает или уничтожается с ужасающей скоростью. Одному Богу известно, сколько потенциальных лекарств от рака уже исчезло с лица земли. В музее собрана самая большая и уникальная этноботаническая коллекция в мире. Конечно же, ее собирали не для меня — местные сотрудники просто коллекционировали лекарства и чудодейственные противоядия разных племен из самых разнообразных уголков мира. Так сложилось, что местные ботанические богатства идеально подходят для моих исследований. В коллекциях музея есть растения, которые уже не встречаются в природе, — она замолчала, напоминая себе, что далеко не каждый собеседник разделяет ее страсть к работе.

Д’Агоста сцепил пальцы.

— Что ж, раз так, могу сказать, что ваши регулярные посещения музея несут огромную пользу для меня.

— Поясните?

Он слегка наклонился к ней.

— Вы ведь слышали о недавнем убийстве, ведь так?

— Вы говорите о Вике Марсале? Я работала с ним, когда была аспирантом в отделе антропологии. Можно сказать, я была одной из немногих, с кем ему удалось поладить, — Марго покачала головой. — Не могу поверить, что кому-то понадобилось убивать его.

— Что ж, расследованием этого трагического случая занимаюсь именно я. И мне нужна ваша помощь.

Марго не ответила.

— Похоже, что незадолго до своей смерти Марсала работал с одним из приезжих ученых. Он помогал этому специалисту найти и изучить некий образец из антропологической коллекции — скелет мужчины, готтентота. Агент Пендергаст помогает мне с этим делом, и он, кажется, всерьез заинтересовался этим скелетом.

— Продолжайте, — кивнула Марго.

Д’Агоста помедлил.

— Просто… ну… Пендергаст пропал. Уехал из города позавчера ночью, не сообщив, как и где его найти. Ну, вы же знаете, это вполне в его стиле. Кроме того, мы только вчера узнали, что удостоверение того ученого, с которым работал Марсала, оказалось подделкой.

— Подделкой?

— Да. Он представился доктором Джонатаном Уолдроном, антропологом Филадельфийского университета, но настоящий доктор Уолдрон ничего об исследовании мнимого Уолдрона не знает. Я сам с ним разговаривал. Он никогда не бывал в музее.

— Как вы можете быть уверены, что он не убийца? Он может просто утверждать, что ничего не знает об этом…

— Я показал его фото персоналу отдела антропологии. Это совершенно другой человек. Он примерно на фут ниже и лет на двадцать старше.

— Странно…

— Именно. Зачем притворяться кем-то другим для того, чтобы просто посмотреть на скелет?

— И вы полагаете, что этот фальшивый ученый — и есть убийца Марсалы?

— Я пока не могу ничего утверждать. Но это чертовски хорошая зацепка. Первая, что у нас появилась. Так что, — он запнулся, — я хотел бы узнать, не хотите ли вы взглянуть на этот скелет?

— Я? — удивленно переспросила Марго. — Почему я?

— Потому что вы антрополог.

— Да, но моя специальность — этнофармакология. Я с окончания университета не проводила антропологических исследований.

— Готов поспорить, что вы утрете нос большинству здешних антропологов. Кроме того, я могу вам доверять. У вас уже есть доступ к материалам, и вы хорошо знаете музей, но вы при этом не штатный сотрудник.

— Из-за моих собственных исследований у меня довольно плотный график…

— Просто взгляните на скелет. Мне нужен взгляд со стороны. Я был бы очень признателен за ваше мнение.

— Я в замешательстве: никак не могу понять, каким образом старый скелет готтентота может быть связан с убийством.

— Я тоже этого не понимаю. Но пока что это моя единственная зацепка. Послушайте, Марго, сделайте это для меня. Вы знали Марсалу. Прошу вас, помогите мне раскрыть его убийство.

Марго вздохнула.

— Ну, раз вы так ставите вопрос, то как я могу вам отказать?

— Спасибо, — улыбнулся д’Агоста. — О, и, кстати, обед за мой счет.

17

Одетый в потертые джинсы, грубую хлопковую рубашку с заклепками, и старые ковбойские сапоги, агент А. К. Л. Пендергаст осматривал озеро Солтон-Си с высоты покрытой густой жестковатой травой окраины Национального заповедника дикой природы «Сонни Боно». В небе, кружа и плача, над солеными водами парили коричневые пеликаны. На часах была половина одиннадцатого утра, температура поднялась до комфортных 27 градусов и замерла на этой отметке.