Голубой лабиринт

Еще несколько хорошо вооруженных мужчин молча подошли и заняли рядом с ней огневые позиции. Путь к спасению — если до этого он и наличествовал — сейчас был окончательно отрезан. Констанс подумала, что стоит попытаться выхватить у кого-нибудь оружие, но быстро поняла, что эта попытка будет обречена на провал — в первую очередь из-за того, что она понятия не имеет, как этим оружием пользоваться. К тому же Барбо явно был не похож на человека, которого можно застать врасплох или легко одолеть. Если это вообще было возможно. Этот мужчина излучал спокойствие, ум и тревожную ауру жестокости, с которой Констанс Грин сталкивалась за свою долгую жизнь лишь дважды. Подобная энергия исходила от ее первого опекуна Еноха Ленга и от Диогена Пендергаста.

Осмотрев и оценив свою противницу, Барбо снова заговорил.

— Так это и есть оперативник, которого Пендергаст послал в качестве своего ангела-мстителя? Я не поверил, когда Слейд рассказал мне о вас.

Констанс не отреагировала.

— Я хотел бы знать название растения, которое вы ищете.

Она продолжала молча смотреть на него.

— Итак, вы предприняли последнюю отчаянную попытку спасти вашего драгоценного Пендергаста, но мы оказались на шаг впереди вас, как вы можете видеть. Тем не менее, я впечатлен тем, насколько далеко вам удалось продвинуться в этом безнадежном деле, прежде чем мы поймали вас.

Констанс позволяла ему выговориться.

— Пендергаст сейчас находится на смертном одре. Вы даже не можете представить себе, какой восторг я испытываю от его страданий. Его болезнь уникальна: невыносимая физическая боль смешивается с осознанием того, что он теряет свой рассудок. Я знаю об этом всё. Я видел это собственными глазами.

Барбо замолчал, его глаза задержались на ее измазанных грязью формах.

— Я так понимаю, агент Пендергаст — ваш «опекун». Что именно это значит?

Тишина.

— Вы не говорите, но ваши глаза выдают вас. Я вижу вашу ненависть ко мне. Ненависть женщины к убийце своего возлюбленного. Как трогательно. Какова между вами разница в возрасте — двадцать, двадцать пять лет? Отвратительно. Вы могли бы быть его дочерью.

Констанс не отвела глаз и продолжила пристально смотреть на него.

— Смелая девушка, — Барбо вздохнул. — Мне нужно название растения, которое вы ищете. Но я вижу, что мне придется убедить вас.

Протянув руку, он коснулся ее лица. Констанс не дрогнула и не отвернулась. Его рука двинулась вниз, размазывая грязь по ее шее, затем спустилась к сорочке, слегка задевая ее грудь через шелк.

Быстро, как нападающая змея, Констанс резко ударила его по лицу.

Барбо отступил, тяжело дыша.

— Держите ее.

Мужчины схватили ее с обеих сторон за руки. У одного из них волосы спускались до плеч, а второй гладко выбривал череп. Констанс не сопротивлялась. Барбо сделал шаг вперед, снова протянул руку, и его ладонь накрыла ее грудь.

— Как жаль, что Пендергаст не может присутствовать при этом, не может увидеть, как я издеваюсь над его личной игрушкой. Теперь скажите мне название этого растения.

Он крепко сжал ее груди, и Констанс закусила губу от боли.

— Название растения.

Он снова причинил ей боль. Она издала короткий вскрик, но тут же взяла себя в руки.

— Не злите нас истерическими вспышками. Они не принесут вам ничего хорошего. Мы нейтрализовали всю немногочисленную охрану, что была здесь. Это место сейчас целиком принадлежит только нам.

Теперь рука Барбо спустилась ниже, сминая материал сорочки. Он потянул ее вверх.

— Такое молодое, упругое тело. Я могу только представить, как Пендергаст сгибает его, как крендель для своего собственного развлечения.

Он отпустил сорочку, и мгновение оценивающе смотрел на нее. Сделав шаг назад, он кивнул бритоголовому. Мужчина повернулся к Констанс и ударил ее по лицу: раз, два.

Констанс перенесла это молча.

— Принесите шокер, — приказал Барбо.

Из небольшой сумки, перекинутой через плечо, длинноволосый наемник извлек злодейского вида устройство длиной около двух футов с резиновой ручкой и металлическим стержнем, скрученным в виде спирали вокруг центрального вала, и двумя серебристыми зубцами, выступающими из рабочего конца. Электрошокер. Он помахал им у нее перед носом.

— Заткните ей рот, — велел Барбо. — Вы знаете, что я не выношу крики.

Из рюкзака появилась пачка ваты и скотч. Бритоголовый нанес ей неожиданный удар в живот и, когда она невольно подалась вперед, затолкал хлопок ей в рот, после чего обмотал вокруг ее головы скотч. Он отступил, в то время как длинноволосый подготовил шокер. Остальные наемники, пристально наблюдая, образовали темное, молчаливое кольцо вокруг этой импровизированной сцены пытки.

Пока бритоголовый держал ее за обе руки, длинноволосый приставил шокер ее телу на уровне желудка. Он помедлил секунду, криво улыбаясь, а потом нажал на кнопку, активируя электрический ток. Констанс дернулась в агонии, все ее мышцы сжались, а бритоголовый продолжал удерживать ее на месте мертвой хваткой. Приглушенный звук боли вырвался из ее носа, победив все ее усилия, направленные на сохранение молчания.

Длинноволосый отвел шокер.