Голубой карбункул

— Недурная штучка, — сказал он. — Поглядите, как он сверкает и искрится. Разумеется, он притягивает к себе преступников, точно магнит, как и всякий хороший драгоценный камень. У старинных крупных драгоценных камней каждая грань может рассказать о кровавых делах. Этому камню нет еще и двадцати лет. Он найден на отмели реки Амой в Южном Китае и замечателен тем, что обладает всеми свойствами карбункула. Но сверх этого он не кроваво-красного цвета, а голубого. Несмотря на его молодость, он уже имеет мрачную биографию. Из-за этого кусочка кристаллизованного древесного угля весом в сорок гран[2]совершено два убийства, одно самоубийство, несколько грабежей, и кого-то облили серной кислотой. Кто бы мог подумать, что эта хорошенькая игрушка способна приводить людей к виселице и тюрьме? Я запру камешек в несгораемый ящик и напишу графине, что он находится у меня.

— Вы думаете, что этот Хорнер ни при чем?

— Ничего не могу сказать.

— Тогда вы, вероятно, полагаете, что к этому делу причастен тот, другой человек, — Генри Бэкер?

— Генри Бэкер скорее всего невинен, как младенец, и понятия не имеет о том, что гусь, которого он нес домой, стоит значительно дороже, чем если бы он был сделан из чистого золота. В этом, впрочем, мы сможем легко убедиться, если Бэкер откликнется на наше объявление.

— А до тех пор ничего нельзя предпринять?

— Ничего.

— В таком случае я займусь своими делами, а вечером явлюсь в назначенный вами час, потому что мне очень хочется знать, чем кончится это запутанное дело.

— Буду очень рад. Я обедаю в семь. Кажется, к обеду будет куропатка. Кстати, ввиду недавних событий не попросить ли миссис Гудсон, чтобы она хорошенько осмотрела зоб у этой птицы?

Я несколько задержался по делу; было уже около семи часов, когда я вернулся на улицу Бэкер. Подходя к дому, я заметил у подъезда в свете висячего фонаря высокого человека в шотландской шапочке и пальто, наглухо застегнутом до самого подбородка. Дверь отворилась как раз в ту минуту, как я подошел, и мы вместе вошли в квартиру Холмса.

— Мистер Генри Бэкер, если не ошибаюсь? — сказал Холмс, поднимаясь с кресла и кланяясь посетителю с тем беззаботным и радушным видом, который он умел принимать, когда хотел. — Присаживайтесь поближе к огню, мистер Бэкер! Сегодня холодный вечер, а вы, кажется, переносите жару легче, чем холод. А, Ватсон! Вы пришли как раз вовремя! Это ваша шляпа, мистер Бэкер?

— Да, сэр, несомненно моя.

Бэкер был высокий, широкоплечий человек с массивной головой, широким умным лицом и остроконечной каштановой с проседью бородкой. Красноватые щеки, красноватый нос и легкое дрожание его проткнутой руки подтверждали догадку Холмса о его наклонностях. На нем был порыжевший, наглухо застегнутый сюртук с поднятым воротником; из рукавов торчали тощие кисти рук; ни манжет, ни белья на нем не было видно. Он говорил тихо и отрывисто, старательно подбирая слова, и вообще производил впечатление человека образованного и интеллигентного, но сильно потрепанного жизнью.

— Мы на несколько дней задержали эти вещи у себя, — сказал Холмс, — так как ждали вашего объявления с указанием адреса. Не понимаю, почему вы не дали объявления!

Посетитель сконфуженно усмехнулся.

— У меня нынче не так много шиллингов в кармане, как в былые времена, — заметил он. — Я был уверен, что напавшие на меня хулиганы утащили и шляпу и гуся. Чего же ради тратить попусту деньги на поиски?

— Вполне естественно. Кстати, ваш гусь… Мы принуждены были съесть его.

— Съесть? — Наш посетитель в волнении приподнялся с кресла.

— Да. Если бы мы этого не сделали, то он бы все равно испортился. Но я полагаю, что вот эта птица на буфете, примерно того же веса и совершенно свежая, может вполне заменить вам вашего гуся.

— О, конечно, конечно! — ответил мистер Бэкер со вздохом облегчения.

— Но у нас зато остались перья, лапки, зоб и потроха, так что, если хотите…

Бэкер расхохотался от всей души.

— Они могли бы иметь для, меня ценность разве только как память о моем приключении, — сказал он. — Право, не знаю, на что они мне — эти бездыханные останки моего недавнего приятеля. Нет, сэр, с вашего позволения, я сосредоточу все мое внимание на превосходной птице, красующейся на буфете.

Шерлок Холмс быстро взглянул на меня и слегка пожал плечами.

— Вот вам птица и вот вам котелок, — сказал он. — Кстати, не скажете ли вы мне, где вы достали вашего гуся? Я большой любитель птицы и, должен признаться, впервые видел такой откормленный экземпляр.

— Извольте, — сказал Бэкер, который тем временем встал и взял подмышку свою вновь обретенную собственность. — Я и кое-кто из моих приятелей — завсегдатаи харчевни «Альфа» близ Британского музея. Дело в том, что днем нам приходится бывать в музее. В этом году хозяин харчевни — отличный человек, по фамилии Виндигэйт, — основал «гусиный клуб». Мы платим ему несколько пенсов в неделю и за это получаем к рождеству каждый по гусю. Я аккуратно вносил свой пай, а остальное вам известно. Я крайне обязан вам, сэр, так как шотландская шапочка не идет ни к моим годам, ни к моему положению.