Голубой горизонт

Том едва не напомнил ему, что работорговля как раз и была его главным занятием до того, как он поступил на службу к братьям Кортни, но тут Дориан, играя роль миротворца, мягко вмешался:

— Мне не терпится услышать вести о моем старом доме. Расскажи, что ты узнал об Омане и Маскате, о Ламу и Занзибаре.

Они быстро повернулись к Дориану, благодарные ему за то, что он отвел гнев Тома.

— Мы знали, что ты спросишь нас об этом, так что припасли эти новости напоследок. На этих землях сейчас происходят важные события, аль-Салил.

— Так расскажите нам обо всем, добрые капитаны, — потребовала Ясмини.

До этого момента она сидела за спиной мужа и помалкивала, как и следует мусульманской супруге. Но теперь она уже не могла сдерживаться, потому что они заговорили о ее родине и ее родных. Хотя они с Дорианом бежали с побережья Занзибара почти двадцать лет назад, ее мысли часто возвращались туда, а сердце тосковало о временах детства.

По правде говоря, далеко не все ее воспоминания были радостными. Ее детство и юность представляли собой дни одиночества и уединения в гареме, хотя Ясмини и родилась принцессой, дочерью султана Абд-Мухаммеда аль-Малика, калифа Маската. Но в гареме ее отца жили больше пятидесяти жен. И султан проявлял интерес только к сыновьям, никогда не беспокоясь о дочерях. Ясмини понимала, что он едва подозревает о ее существовании, она не могла припомнить, чтобы он сказал ей хоть слово, прикоснулся к ней или просто ласково посмотрел. Она, вообще-то, видела его лишь в редких торжественных случаях или когда он навещал своих женщин в гареме. Но она всегда видела его издали, дрожала и закрывала лицо в ужасе перед его великолепием и его почти божественным присутствием. И все равно она горевала и носила траур полных сорок дней и ночей, как предписано пророком, когда в африканскую глушь дошла весть о его смерти — уже после того, как она сбежала с Дорианом.

Мать Ясмини умерла, когда девочка была еще мала, и в памяти Ясмини не сохранились сколько-нибудь значимые подробности. Она знала, что именно от матери ей досталась сияющая белая прядь в густых черных волосах. Ясмини все свое детство провела в гареме на острове Ламу. Когда ее матери не стало, материнскую любовь девочке дарила Тахи, старая служанка, нянчившая ее и Дориана.

В начале своего плена Дориан, позже усыновленный ее отцом, жил в гареме. Но потом, когда он достиг возраста созревания, его забрали из гарема и подвергли обрезанию в соответствии с обычаем. Как усыновленный старший брат, Дориан защищал ее, частенько кулаками, от единокровных братьев. Ее особым мучителем был Зейн аль-Дин. Вступаясь за девочку, Дориан нажил в его лице смертельного врага; эта злоба не угасала всю их жизнь. А Ясмини до сих пор во всех подробностях помнила столкновения двух мальчиков.

Дориан и Зейн тогда уже приближались к возрасту созревания, и до их отъезда из гарема, вступления в возраст мужчин и начала военной службы оставалось недолго. В тот особенный день Ясмини играла одна на террасе старой гробницы древнего святого, что пряталась в глубине сада при гареме. Это было одно из ее тайных местечек, где она могла укрыться от юных хулиганов и играть в свои детские игры. С Ясмини находилась ее любимая обезьянка Джинни. Зейн аль-Дин и Абубакер, ее единокровные братья, нашли ее там.

Толстый, хитрый и злобный Зейн проявлял немалую храбрость, когда рядом присутствовали его подхалимы. Он вырвал у Ясмини обезьянку и забросил ее в открытую цистерну для сбора дождевой воды. Хотя Ясмини закричала во все горло и прыгнула ему на спину, колотя кулаками по голове и стараясь исцарапать, он, не обращая внимания на девочку, стал топить Джинни, толкая голову обезьянки под воду, как только та выскакивала на поверхность.

На крик Ясмини прибежал Дориан. Он с одного взгляда понял, что происходит, и тут же бросился на двух более крупных мальчиков. До того как Дориан попал в плен к арабам, старший брат Том научил его искусству бокса. Зейн и Абубакер никогда прежде не попадали под его стремительные кулаки. Абубакер сбежал, и Дориан вступил в схватку с Зейном, чей нос оказался разбитым в кровь первым же ударом, а после второго забияка полетел вниз по ступеням гробницы. Внизу он ударился о камни и сломал правую ногу. Кость срослась неправильно, и Зейн на всю жизнь остался хромым.

После, когда детство и гарем остались позади, Дориан и сам стал принцем и прославленным воином. Однако Ясмини пришлось остаться в гареме, во власти Каша, главного евнуха. Даже через много лет его чудовищная жестокость живо вспоминалась Ясмини. Пока Дориан воевал с врагами приемного отца в Аравийской пустыне, далеко на севере, она превратилась в красивую девушку. Покрыв себя славой, он наконец вернулся на Ламу, но почти забыл о приемной сестре и подруге детства.

Потом Тахи, его старая няня-служанка, пришла к нему во дворец и напомнила, что Ясмини до сих пор тоскует в гареме.