Голоса трех миров

Теперь, когда ему двенадцать, он, конечно, уже ничего такого не чувствует, приближаясь к этой расцвеченной белиберденции, существующей в качестве кодированной последовательности электронных импульсов на окраине Зоны Общего Доступа. Да еще в его собственном мозгу, навязанной его воображению посредством все тех же электронных импульсов. Ну и у других она маячит перед глазами, кто в данный момент через этот же вход сунется.

На сей раз очереди, слава богу, вообще не было — совсем никого. Все уже там или уже вышли из Мира Разума. Входил он сюда свободно, плата за вход перечислялась со счета отца автоматически. Уровень же доходов отца определялся Банком Стабильности, а это значит, что они не бедствовали и о таких вещах, как плата за вход в Зону Общего Доступа, или, короче, ЗОД, он просто никогда не задумывался. Но сейчас он вдруг испугался — а вдруг не пустят? Ну, сбой там какой–нибудь, вирус–мутант выскочил, гуляющий в Сети со времен эпохи Анархии пользователей, или объявился новый «потрошитель счетов», работающий на уровне Банка Стабильности. Взял да и выпотрошил все папашино состояние, перевел на свой скрытый счет… Что тогда? Его же не пустят. А это… Нет, ему сейчас впервые за много лет позарез надо попасть в Мир Разума, и именно в ЗОД, ему просто необходимо встретиться с Мельницей.

Зря он дергался, ворота открылись под знакомую до отвращения музыку, и он вошел беспрепятственно. Теперь он мог идти, бежать, лететь, мчаться на флайере или просто перепрыгнуть по «нулевому» пути туда, куда ему требовалось. Последний путь был самый быстрый, если знаешь, куда прыгать, но он не знал, где гуляет Мельница. В собственном пристанище ее сейчас не найти, даже не стоит и пробовать, наверняка где–то тусуется. Уж он ее знает. Поэтому, не рассчитывая на быстрый успех поисков, он выбрал свой излюбленный способ передвижения — свободный полет. Просто оттолкнулся от земли и полетел, ощущая легкость во всем теле, упругую свежесть встречных воздушных струй на щеках и стремительность движения.

Знакомые и совершенно новые, прежде не виданные им картины Мира Разума в непрерывном мелькании окружали его. Строения удивительной архитектуры, иглами пронизывающие небосвод и создающие оригинальные до уродства объемные скелеты конструкций из металлических балок, матовые бока эллипсоидов модного в недалеком прошлом направления виртархитектуры, буйные тропические леса, гладь залитого вечерним солнцем озера, голубые дорожки рек, зеленые у основания и сверкающие шапками ледников на вершинах массивы гор, фермы, замки, города, стадионы, снующие в воздухе всевозможные и невозможные модели флайеров и редкие встречные летуны — такие же, как он. Все это вперемешку, не подчиняясь никаким законам природы, — калейдоскоп богатства обобществленного воображения посетителей ЗОД. Общага — общага и есть, как выражается Мельница.

Места, которые Мельница любит посещать в ЗОД, можно пересчитать по пальцам одной руки. У него–то таких мест еще меньше, одного пальца достаточно — одинокая ветряная мельница на зеленом холме с миниатюрной дубовой рощицей у подножия, излучиной тихой реки посреди бескрайних цветущих лугов. Но вот как раз там он ее найти и не рассчитывал. Поэтому, окинув взглядом химеру виртуального горизонта, он выбрал направление на видневшуюся вдалеке статую Свободы с высоко поднятым факелом в каменной руке. Он знал, что где–то там, не долетая пяти- шести сайтов, отыщет совместное творение группировки «Глоботрясение» — тщательно замаскированное под стандартное, ничем не примечательное сферическое строение «пристанище» — микромир веселой компании талантливых бездельников из двух параллельных классов общего направления. Мельница не училась ни в одном из этих классов. Даже направление у нее было специальное, с мудреным названием — «Виртуальное моделирование биообъектов», или, попросту, биовирт. Зато во всем остальном она полностью соответствовала духу этой компании. Когда–то они там и познакомились. Он ее вычислил сразу и безошибочно, когда зашел в «Глоб» — то самое сферическое «пристанище» «глоботрясов», — чтобы поиграть в «джангл–теннис» — одну из игр, размещавшуюся на третьем подземном этаже этого только с виду обычного здания. Весь «Глоб» был устроен не просто так, а с умом и смекалкой: сверху, для отвода глаз, — помещение со стандартным набором всяческих прибамбасов, к которым педсовет не придирается, а ниже, под землей, этаж за этажом все круче и круче — «живые игры», военные залы, «музыкальные ловушки» и прочие полулегальные изобретения пятерки разгильдяев, составляющих ядро «глобком- пании».