Голос, зовущий в ночи

Мужчина кивнул, и стало тихо. Он смотрел себе под ноги, а Владан в окно. Наконец отец Джульетты распахнул дверь, едва слышно сказал «спасибо» и протянул Владану руку. Тот ее пожал, и мужчина покинул машину. А мы поехали в офис.

– Значит, это он устроил охоту на людей Колумбийца, – сказала я. – Надеюсь, они об этом никогда не узнают.

Я вдруг заревела, а Владан испуганно спросил:

– Ты чего?

– Мне так его жаль. И его, и девочку…

– Ага. Бездомных собак и кошек, мышей-полевок и лягушек…

– А с ними что? – поспешно вытирая слезы, спросила я.

– Хрен знает. Дохнут.

Он обнял меня, держа руль одной рукой, поцеловал в макушку.

– Извини, – пискнула я. – Глупости говорю…

– Ты только умности говоришь. Жалость не спасает, – заметил он серьезно.

– А что тогда?

Владан пожал плечами.

– Иногда хороший пинок. Слышала выражение: «Спасение утопающих – дело рук самих утопающих»? Вообще-то, правильно.

Встреча с отцом Джульетты выбила меня из колеи, так что об исчезнувшей неизвестно куда Екатерине и нашем недавнем визите в ее жилище я вспомнила только в офисе.

– Что ты нашел в квартире? – спросила я.

– Сейчас, – кивнул Владан, устраиваясь за компьютером, перекинул фотографии с мобильного и включил принтер.

Я взяла в руки два листа бумаги, посмотрела и спросила:

– Банковский перевод?

– Как видишь. Фамилия Ольгина.

– Катерина ведь не может снять эти деньги, если у нее нет доверенности.

– Банк, кстати, в Испании.

– То есть деньги Ольга переводила за границу? Что это за деньги, интересно, и почему платежки оказались у Екатерины?

– Копии, – поправил Владан.

– Все еще больше запутывается, – пожаловалась я.

Беспокойство за Екатерину лишь увеличилось. Вечером дома она не появилась, на звонки по-прежнему не отвечала.

После ужина Владан заявил, что немного пройдется.

– Мне с тобой можно? – спросила я.

Он покачал головой, думая о своем. Оставалось лишь согласно кивнуть. Я, пытаясь найти себе занятие, которое позволит скрасить ожидание, успела вымыть посуду и занялась другими делами, когда в кухне возникла Маринка. Она постучала по дверному косяку и с усмешкой спросила:

– Соседи, к вам можно?

– Заходи, – сказала я. – Ужинать будешь?

– Чаю могу выпить.

Она устроилась за столом, закинув ногу на ногу.

– Как дела у папы? – не удержалась я, садясь рядом.

– Нормально. Тебе привет передает.

– А что с квартирой?

– Приглядываю.

Она налила чай себе и мне и спросила:

– Куда Марич смылся?

– На задании, – ответила я.

– Понятно.

Мы молча выпили чай, потом я сказала:

– Я ему предложила на мне жениться.

– А он что?

– Согласился.

– Повезло. Мне он говорил: «Не привыкай ко мне».

– Мне тоже, правда, в других выражениях, – вздохнула я.

– Что-то ты рано загрустила, подруга, – заметила Маринка.

– Не представляю, как я буду жить без него.

– А чего без него-то? Куда он денется? Жениться готов, это явный прогресс. Он тебя любит, – помедлив, добавила она. – Это ясно. Меня никогда не любил, а тебя любит. Так что будьте счастливы, голуби. Кстати, хотела спросить: а чего ты с мужем развелась?

– С какой стати ты вдруг его вспомнила? – нахмурилась я.

– Вчера виделись. Мы с твоим отцом в ресторане ужинали, и тут Забелин. С каким-то мужиком был. Типа, деловой ужин. Мужик в гостинице остановился, а ресторан при гостинице. Забелин его проводил и к отцу подошел поздороваться.

– А папа, добрая душа, предложил ему к вам присоединиться? – покачала я головой.

– Да я совсем не против была. Наоборот. Интересно.

– Чего тебе интересно?

– С такими мужиками бабы в здравом уме не разводятся.

– В здравом уме за таких не выходят, – усмехнулась я.

– Чем не угодил-то? Отец к нему хорошо относится. Красавец, обходительный, улыбка прямо как у Гагарина, о тебе говорит аж с придыханием. Мужики от тебя с катушек слетают. Вот интересно, почему? Хоть убей, а ничего особенного я в тебе не вижу. Правда, я не мужик.

– Маринка, он что, к тебе подкатывал?

– Кто?

– Забелин.

– Ты все прослушала, дурища. Он о тебе с придыханием говорил.

– Он скажет. Можешь не сомневаться. Если ты решила, что он тебе подходит больше, чем отец, – выбрось из головы эту идею.

– А в лоб не хочешь? – посуровела Маринка. – Я тебе кто?

– Ты – дорогой мне человек, потому и предупреждаю. Забелин – редчайшая сволочь из самых редких сволочей. Хотя мозги способен запудрить кому угодно, тому же папе, к примеру.

– Что он сделал-то? Изменил тебе?

– Есть вещи, о которых лучше молчать. Чтоб другим спокойнее было. Вот и молчу.

– И Владану ничего не сказала?

– Владану сказала.

– Ясно. Если честно, мне твой бывший понравился. Тебя он любит.

– Никого он не любит. Это притворство. Что-что, а притворяться он умеет, – грустно усмехнулась я.

– Тебе, конечно, видней. По мне, так вы подходите друг другу куда больше.

– Мне трудно представить девушку, которая подошла бы Забелину, – сказала я. – Если только с душевным здоровьем у нее нет больших проблем.

– Да? Заинтриговала. Разведка донесла, тебя Бад навещал?

– Господи, – простонала я. – Вот же зрение у человека. Я сидела на скамейке, Алексей ехал мимо…

– Ага. Подошел поздороваться?

– Ну да. Я вела себя глупо, наговорила ему гадостей. Даже не знаю, как это получилось.