Голос, зовущий в ночи

– Ничего конкретного. Возможно, выкарабкается. Но без гарантий. И очень велика вероятность, что останется инвалидом. Одна из пуль задела позвоночник.

В тот момент ничего, кроме тошнотворного ужаса, я не ощущала. Бросилась в туалет. Меня рвало, а Маринка испуганно колотила в дверь. Умываясь, я смотрела на себя в зеркало, поражаясь иррациональности происходящего. Это то, что не поддается никакому объяснению.

На третий день после операции Забелин пришел в себя, еще через сутки его из реанимации перевели в палату. Само собой, палата была лучшей в больнице, и находился он там один, об этом позаботился папа.

Несколько минут я стояла перед дверью, не в силах ее открыть. Зажмурилась и глубоко вздохнула, как перед прыжком в воду, потом вошла. Забелин смотрел в окно. Услышав, как скрипнула дверь, повернулся. Лицо осунувшееся, но в глазах привычная насмешка.

– О, кого я вижу! Апельсины принесла?

– Всего понемногу, – ответила я и стала убирать продукты в холодильник. – Йогурт хочешь?

– Нет. С утра закормлен. Сестричка прямо рвется меня спасти, проявляет чудеса заботливости. Утку выносит благоговейно.

Я села на стул рядом, он некоторое время меня разглядывал с интересом.

– На всякий случай, – сказал весело. – Забудь, что я наболтал в ресторане. Ты же понимаешь, я просто хотел тебя позлить.

– Ты меня спас, – сказала я.

– Да? Нечаянно получилось.

– Прекрати.

– Ладно. Я тебя спас. Что дальше? Топай, – сказал он, помедлив. – И не вздумай сюда таскаться. Не тревожь отца.

– Отец-то здесь при чем? – удивилась я.

– Он не в восторге от твоего Марича, но зять-инвалид нужен ему еще меньше. Тяжелый груз на твоих хрупких плечах. Ему ведь не хуже меня известно: с головой у тебя беда.

– Выходит, ты знаешь?

– О прогнозах эскулапов? Само собой. Успели уже мозг вынести.

– Лучше б меня пристрелили, – сказала я со злостью.

– Согласен, – хохотнул он. – Я не в восторге от результата, но что есть, то есть. Будем считать, я с тобой расплатился. Должок-то за мной был… Можешь больше не беспокоиться, из твоей жизни я убрался. Так что, как видишь, нет худа без добра. Топай, – махнул он рукой и отвернулся к окну.

Я продолжала сидеть, и время тянулось медленно-медленно. Мне показалось, или Валерка действительно уснул, глаза его были закрыты, дышал он глубоко и спокойно.

– До завтра, – сказала я, поднимаясь.

Вышла из палаты и привалилась к стене, сцепив зубы, чтобы не закричать. Где ты, Марич? Где ты сейчас, в эту минуту, когда ты так нужен?