《Гойда》 (оригинал с Фикбука, слэш)

В царской свите много можно было встретить безродных, но верных, точно псов, вояк и слуг. Родовитые семьи отныне не имели почёта, и власть их упразднялась год за годом, и место старых бояр занимали новые люди.

Одним из таких подданных был Алексей Басманов. Ныне ему было за пятьдесят лет, и большую часть своей жизни он служил государю, за что был удостоен многих наград, но главное – расположением государя. Голос Алексея имел вес при дворе как в ратном деле, так и в делах государственных.

Иоанн тепло принял ко двору и сына Алексеева, Фёдора. Об удали юноши государь был наслышан от других воевод – последние вести были о сражении под Рязанью.

И вот прошло пару дней с приезда Басмановых в Александровскую крепость, и царь велел явиться им обоим.

Когда отец и сын зашли в зал, Иоанн восседал на троне, сильно ссутулившись в плечах, подпирая рукой худое лицо. Государь поднял взгляд, глубоко вздохнул, выпрямился и сел несколько ровнее, глядя на прибывших к нему.

Облачения государя более всех удивила Фёдора. Алексей-то уже привык за долгие годы службы видеть Царя Всея Руси в скромном одеянии монаха, с чёрной шапкой на голове. Лишь золотой крест да перстни на руках сверкали тем величием, коим был наделён Иоанн.

Отец и сын отдали низкие поклоны.

- Кому ты служишь, Басман? – спросил Иоанн, обращаясь взглядом к Алексею.

- Вам, государь. И нет мне указа иного, и не будет мне суда иного, кроме Суда Небесного, как не перед вами. – ответил Алексей.

- А ты, Фёдор, Алексеев сын? – спросил царь, переводя свой пронзительный взгляд на юношу.

- Великий государь, Великий Князь Московский и Царь Всея Руси, каков же будет мой ответ, как не вам? – произнёс Фёдор, чуть поклонившись. – Тело моё, кровь моя, мысли мои и деяния, воля и душа принадлежат вам, великий государь.

Царь едва заметно приподнял брови, слушая клятвы Басмановых.

- Лишь Господь-Бог ведает, идут ли слова от сердца вашего. Да будет мне карой Господней, если обманут буду вами. Некого мне держать подле себя. – вздохнул государь, покачивая головой. - Окружён я злобой людской, подлым ядом в кубках, что подают мне иудовы руки. Нужно мне войско, свирепее коего не будет на земле русской. Заместо бояр со скотской их алчностью да злобою новые люди будут, что вверят мне всех себя. Лишь так не дадим Русь разорвать врагам.

- Мы с вами, государь. – твёрдо произнёс Алексей.

- Вас мало. – царь мотнул головой, медленно перемещаясь тяжёлым взглядом с отца на сына.

- Будет больше. – всё тем же непоколебимо уверенным голосом добавил Алексей. – Мы, безродные, лишь вашей милостью и щедротами государевыми и спасаемся. Не только кровопийцы эти именитые по земле русской ходят, но честные христиане, что чтят и поминают вас, государь, в утренней и вечерней молитве. Вы наш государь, наше спасение и оплот наш.

- Вырвать бы язык твой, коли лжёшь. – произнёс царь, но губы его озарила краткая улыбка.

- Ваша щедрость погубит тебя, государь. – Алексей точно не слышал угроз царя. – Погубит тебя, а нет нам спасения, нет и не будет надежды всей земле русской без тебя, государь. Избалованы бояре вон что учинили со страной! Плехи чёртовы, сидят в имениях своих, да будто бы на службе, скоты. Доброе сердце твоё, государь, но чем отплатили бояре? Добром ли?

- К чему ты ведёшь, Алёша? – хмуро спросил царь.

Жилы на руках его напряглись, едва Басманов стал поносить бояр.

- Да к тому, что пожалованы были им имения, цветущие луга да поля, да земля плодородная, что палку воткни – и та зацветёт.

- Желаешь земель новых? – усмехнулся, точно оскалился государь, покручивая перстень на указательном пальце.

Лицо государя порой искажалось, и один глаз его щурился более, чем другой, отчего взгляд казался и того страшнее.

- Не за себя прошу, - положа руку на сердце, клятвенно произнёс Басманов, - а за тех, кто придёт к тебе безродным оборванцем на службу. Знаю я людей, в чьих сердцах и душах и Бог есть, и ко служению вам, государь-батюшка, готовы, что хоть завтра на смерть во имя вас бросятся без оглядки. Пока они верны тебе, пущай имения их и будут за ними.

- За что ценю тебя, Лёшка, так за дерзость твою. – государь кивнул пару раз. – Ежели не лжёшь ты, веди ко мне этих людей. Лишь Бог ведает, как сердце моё, израненное изменами, жаждет видеть их. Будет наградой им земли пашенные и поля хлебные.

- Да уж, велика награда, ничего не скажешь. – произнёс Фёдор, глубоко вздыхая, блуждая праздным взглядом по расписным узорам палаты. – Велика, куда деваться!

И царь, и отец Фёдора с удивлением обернулись на юношу, который всё это время сидел безмолвно. Едва Алексей набрал воздуха, явно с тем, чтобы пресечь дерзость сына, государь резким жестом велел воеводе молчать.

- Вижу, Федька твой и в самом деле смел не по годам. – произнёс Иоанн, немного меняя своё положение на троне. – Оттого хочется же послушать, что же на уме у него.