《Гойда》 (оригинал с Фикбука, слэш)

Забава эта затрагивала всех зрителей, что собрались, однако, когда Фёдор перевёл свой взгляд на царя, ясно было, что государь и мыслями, и душою своей едва ли следил за грызнёй внизу. Взгляд его оставался потухшим, хоть и изредка следил, то за одной озверевшей дворнягой, то за другой.

Фёдор вновь опустил взгляд вниз, глядя на очередную партию псов, которую выгнали лишь сейчас.

- Сколько ещё выпустят? – спросил юноша, обращаясь к Хворостину.

- Псин-то? – спросил князь.

Фёдор кивнул.

- Так вроде ещё дюжину. – ответил Хворостин, почесав затылок.

- Не лихие они сегодня. – вздохнул Фёдор, мотая головой. - Верно говорил мне Васька Грязной. Ежели бы медведей выпускали, того исход ясен был бы. А щенки эти вон, догрызть не могут того мужика.

Князь Хворостин помотал головой.

- Не прав ты, Федька! Гляди, как холопы-то утомилися! Хоть пасти собакам поразбивали, так суки эти подзаборные, и побои сносить приучены. Погоди, Федька, от свежих спустят, загрызут вусмерть последнего.

- Едва ли. – юноша помотал головой. – Выпустят новых шавок, да те падали испугаются, хвосты подожмут.

Хворостин расхохотался, а вместе с тем и остальные бояре, что были рядом.

- Неужто готов за то пари держать? – спросил князь.

Фёдор улыбнулся и вскинул бровь.

- Дивной красы нож у тебя. Ещё в Рязани заприметил я его за тобою. – произнёс Хворостин, указывая рукой на оружие, заткнутое за пояс юноши.

Парень достал его вместе с ножнами, осматривая сплетения узоров на нём, после чего перевёл взгляд на князя.

- Что же против него ставить будешь? – спросил Фёдор, но тотчас же ощутил, что отец схватил его за руку, выше локтя.

- Не дури! С раскладом таким лишишься оружия своего! – произнёс Алексей.

- Так не твоё ж оружие, батюшка, ставлю я. – ответил Фёдор. – Так что, Пётр Иваныч? Что ставить против будешь?

Князь несколько опешил. В этот момент пронзительный крик разодрал холодный воздух. Все тут же метнулись к арочным окнам, выглядывая во двор. Огромный пёс со шрамами от кнута вдоль всей своей туши вцепился в глотку мужика и придавил его большими лапами.

- Ставлю пятьдесят рублей серебром! – воскликнул Хворостин, хлопнув Фёдора по плечу. – Ежели выживет кто из людей, будет пари за тобой!

- Идёт. – коротко кивнул Фёдор.

Алексей помотал головой, но более ничего и не сказал. Вместе с остальными боярами, он прильнул к окнам, ибо отныне прибавилось азарту.

Несмотря на то, что Фёдор заметно проигрывал пари, внешне он казался в расслабленном расположении духа. Даже когда была выпущена свежая свора, и расклад стал очевидным, юноша точно забыл о споре. Пётр Хворостин уже потирал руки, готовясь заполучить награду свою, в то время как Фёдор не был столь увлечён грызнёй во дворе.

Юноша обернулся через плечо, глядя на государя и со слабой улыбкой заметил перемену в лице Иоанна. Точно он пробудился он холодного сна, не теряя ни величия, ни грозного вида своего.

- Да чёрт бы брал их всех! – выкрикнул Алексей, ударив кулаком.

Очередной холоп испустил дух. Дворняга подняла свою кривую морду, от которой, как и от свежей плоти, ещё шёл пар.

- Не сквернословь, Алёша! Не то язык твой поганый вырвать велю. – усмехнулся Иоанн.

- Сыну моему уж лучше вырвали б, великий государь! – Алексей всплеснул руками. – Того и гляди, и саблю, и коня, и поместье так проиграет! Ты посмотри на него!

Фёдор развёл руками и лишь усмехнулся.

- Последний остался! – крикнул один из бояр. – Не повезло тебе, Федька!

Не спеша приблизился юноша к арке и вновь заглянул вниз. Снег измазан был во крови, людской и звериной поровну. С грустным вздохом юноша наблюдал за пятью собаками, которые скалились друг на друга за неимением иного врага.

Все расступились, ибо Иоанн поднялся со своего трона. Рост государя превосходил бояр. Он опёрся своею рукой о белый камень крепости и выглянул вниз. Он глядел на следы крови и плоти, точно был удивлён, точно мгновение назад снег был чистым и белым.

Отворилась одна-единственная стальная дверь. Оттуда вышли загонщики с орудиями, чтобы изловить собак.

- Ну всё. – усмехнулся Хворостин, потирая руки, верно, и не только от холода.

Фёдор глубоко вздохнул и пожал плечами.

- Пари есть пари. – произнёс юноша, опуская взгляд.

В его голосе звучало сожаление, однако звучало оно так, что поверить в то, что Федор правда расстроился было сложно.

Стоило юноше вытащить нож из-за пояса, как раздался гулкий удар посоха об промёрзший пол крепости. Фёдор взглянул на государя сквозь пряди чёрных волос.

Иоанн же глядел сперва на Алексея, и лишь после того на юношу.

- Божием судом всё разрешилось, и нечего тут пари держать. – произнёс царь.

Тон его был строг, едва ли не разгневанный. От одного лишь голоса государя бояр охватила оторопь. Не мог никто решить, в самом деле зол ли царь из-за учинённого пари. Так или иначе, Фёдор убрал нож свой за пояс, и Пётр Иванович не смел возражать против того.

Коротким движением Иоанн оправил ворот своей тяжёлой шубы, обернулся и пошёл обратно в саму крепость.