《Гойда》 (оригинал с Фикбука, слэш)

Всадник, укутанный в тяжёлые меха для дальней дороги, едва ли смог развернуть свою лошадь. Он описал небольшую петлю на дороге и вернулся во двор Александровской крепости, натягивая поводья.

- Стойте! - холоп стоял посреди двора и размахивал руками. - Государь вас, Андрей Михалыч, звал!

Курбский приспустил воротник своего одеяния и взглянул на мужика, что выбежал в тулупе нараспашку.

- Не путаешь чего? - спросил Андрей, присмиряя лошадь. - Простился я уже с государем.

- Никак не путаю, Андрей Михалыч, никак не путаю! Царь-батюшка посредь нощи поднялся, глаза не раскрыл ещё, как велел срочно дозваться вас, али следом гнаться, ежели умчались вы со Слободы.

Андрей нахмурил брови и бросил взгляд на ворота. Сейчас из крепости открывался нежный заснеженный пейзаж. Ночные звёзды уже начали гаснуть на небосводе. Скоро займётся ранняя заря.

- Так, батюшка, закрываем ворота? – спросил привратник у князя.

Курбский лишь сейчас и заметил его.

- Да. – ответил Андрей. – Закрывай.

Привратник поклонился, махнул своим парням. Мужики стали затворять ворота, и заснеженная долина сокрылась от глаз Андрея.

Сам Курбский спешился, отдал поводья конюшим и пошёл за холопом обратно в крепость.

- Государь наш сам не свой был. Рынды, что подле дверей его службу ночную несли, молвили, что, мол, точно криком собственным государь и пробудился, да в гневе и ярости метаться начал! Как повелел царь-батюшка вас сыскать, тотчас же я и бросился за вами, Андрей Михалыч, так и бросился. – бормотал холоп.

- Гонец какой на кануне письма не передавал? – спросил Курбский.

- Да не припомню… да, передавал, да письма те не приводили ко гневливости… То были вести благие. Нет, не припомню я, чтобы гонцы были, не припомню.

- Ступай к себе. Сам я до государевых покоев дойду.

Холоп поклонился и оставил князя в коридоре. Курбский продолжил свой путь, однако на лестнице столкнулся с девкой. Увидев князя, она, простоволосая и босоногая, тотчас же со стыду прятала своё лицо и спешно просеменила мимо него. Мятое платье её укрывало её худое тело.

Девка прикрывала лицо руками – её тонкие пальцы дрожали. Весь вид был преисполнен страхом. Андрей проводил её лишь взглядом, пока она спешила по лестнице вниз, ступая с такою спешкой, что едва ли не споткнулась на неровных каменных ступенях.

Андрей лишь помотал головой и хмуро вздохнул, выходя к коридору, что вёл к покоям государя. У входа стояли двое мужиков, облачённые в чёрное одеяние. В руках у каждого было по секире. Завидев князя, оба рынды расступились и отдали поклоны, снимая шапки.

Курбский единожды постучал и отворил дверь.

Мрачные тени дрожали, растянувшись от опрокинутого стола. Бумаги смялись, письма, карты и чистые листы слиплись в полу-застывшей лужице чернил. На краю ложа сидела фигура царя. Его чёрное облачение свисало со сгорбленной фигуры.

Одной своей рукой он закрывал пол-лица, вторая безжизненно покоилась рядом. Едва Курбский зашёл, государь поднял на него свой взгляд.

- Андрей, подойди. – тихо и хрипло произнёс Иоанн, протягивая свою руку.

В глазах царя дрожал блеск свечей. Глубокие карие глаза обратились будто бы чёрными и до того пустыми, что князю стало вовсе не по себе, видя государя в таком состоянии.

Курбский приблизился к нему и взял за протянутую руку. Она была холодной и дрожала. Курбский сел подле царя, не ведая, что же сейчас разрывает душу Иоанна, но уже страшась этих глубин.

Царь сильно сжал руку свою, глядя в глаза Андрея.

- Мне было послано видение, что больше не суждено нам увидеться. – почти что прошептал Иоанн, и по взгляду его было видно, что государь сам страшился тех слов, что сходят с его запёкшихся губ.

- Не может быть того. – Андрей мотнул головой.

Царь хрипло усмехнулся, но звук тот был страшен – мужчине точно не хватало воздуха.

- Как же не может, ежели видение было? – спросил Иоанн, резко раскрыв свои блестящие ото влаги глаза и устремил свой взгляд в глухой потолок.

- То лукавый образ, от Бога ли послан? Как же не видеться нам, государь? – произнёс Андрей.

- Неужто бесы так подобрались ко мне?... – Иоанн провёл рукой по своему лицу, тяжело вздыхая.

После чего резко переменился, встал с кровати и прошёлся по комнате, ступая прямо по бумагам, которые разлетелись по полу. Замер государь так же резко. Он поднял взгляд вновь в потолок и глубоко вздохнул.

- Кому ты служишь? – спросил царь, не глядя на Андрея.

- Вам, государь.

Иоанн кивнул, переводя взгляд на князя.

- Помню, Андрюш… - царь медленно поднял руку, указывая на своё ложе. – То было страшное испытание Господне, посланное мне. Тело моё снедало адское пламя. Помнишь волю мою, о чём я, беспомощный и страждущий, о чём я просил?

- Помню. – кивнул Андрей. - И перед людьми на земле и Богом на небе, перед святым ликом и крестом животворящим, исполнил я волю вашу.