Гнусные гномы

– Ип-иип, – пискнул в ответ мой верный хорек. Оказывается, он прыгнул и вцепился моему обидчику в физиономию. Демон с испугу лишился чувств и упал навзничь, и я наконец освободился от «Свода законов Голоадии». Отдышавшись, я повернул голову и увидел Эли, склонившуюся над Хьюбертом.

– Что же теперь делать? – всхлипывала она.

– Я умру… как настоящий артист, – простонал Хьюберт. – Давай, Барышня!

Эли послушно начала танцевать вокруг распростертого тела Хьюберта, а тот, собрав последние силы, запел:

– С демонами сложно! – Он перевел дух и с трудом продолжал: – Просто так не съешь… Но с крекерами можно!

– Но с крекерами можно! – плачущим голосом вторила Эли. Хьюберт умирал, как подобает артисту!

Демоны сдавленно захихикали, предвкушая победу. А ведь Хьюберт был самым сильным из нас. Только он один мог противостоять Голоадскому Комитету своим огненным дыханием. Теперь, когда Хьюберт повержен, эти негодяи расправятся с нами скорее, чем тщедушный скажет «Прошу слова!». Нет спасения!

И тут Гакс Унфуфаду чихнул.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

«Демоны, к сожалению, совершенно не умеют вести себя в обществе. С них станется съесть вас салатной вилкой, а не тем прибором, каким полагается употреблять в пищу людей. Более того, сожрав двух-трех человек, они громко рыгают, не прикрывая рукою рта. Но если, невзирая ни на что, вы все-таки намерены пригласить демона на прием, вам гарантирована необычная и увлекательная вечеринка, особенно если усадить самых нелюбимых вами гостей рядом с ним».

«Спросите Эбенезума. Руководство по этикету для волшебников». Четвертое издание

Я не сразу сообразил, что произошло. Гакс чудесным образом, что называется, «разморозился». Сначала я не понял, как это получилось. Но потом сообразил: бывший Большой Хухах чихал от рифмованных стихов. А что же такое была песенка Барышни и Дракона «О сложностях с демонами», как не рифмованные стихи? Артисты так упорно терзали холодные уши Гакса рифмами, что волшебный вирус чихания одержал победу над моей неумелой «заморозкой». То есть, в конце концов, более сильное волшебство победило более слабое. Я совершенно уверен, что решающим оказался последний куплет, тот, где рифмовались «сложно» и «можно». Это же точная рифма!

– Прошу слова! – проклюнулся хилый болезненный демон, указывая ручонкой на чихающего Гакса.

– Вижу, вижу! – проворчал демон-председатель. – Необходимо небольшое совещание!

Демоны сгрудились и стали перешептываться.

Гакс постепенно приходил в себя. Он чихал все реже и реже. Бывший диктатор Голоадии дотянулся до все еще замороженного Бракса и гаркнул ему в ухо:

– Начинай!

Бракс вздрогнул, моргнул и… послушно забил в барабан.

– Гакс Унфуфаду, благородный демон, приветствует гнусных предателей. Он желал бы осведомиться у них: как им понравится… умереть?

– Умереть? – переспросил тщедушный демон. – Скажем так: не слишком понравится.

Гакс нацелился когтем на хилого демона и крикнул Браксу:

– Продолжай!

И Большой Хухах вновь заговорил:

– Гакс предлагает вам выбор такой: он может вас съесть, растерзать, разорвать. Так что «Не слишком» – плохой ответ. Сделать выбор пришла пора.

– Отступаем! Единогласно! – крикнул демон с молоточком.

Комитет провалился сквозь землю, даже не проголосовав.

Вокруг воцарилась тишина, нарушаемая лишь приглушенной барабанной дробью Бракса.

– Убрались? – фыркнул Хьюберт. – Ну и ладно! Они были плохими зрителями. – Дракон щеголевато тронул свою шляпу и сказал мне: – Тем не менее мы свое честно отработали.

– О Вунти! – Эли бежала ко мне, и ее длинные светлые волосы развевались по ветру. – Ты такой храбрый! Один – против демонов!

– Эй! – раздался слабенький голосок откуда-то снизу. – Как это один? А я? – Похоже, Домовой тоже постепенно приходил в себя. – Я что, не считаюсь? А впрочем… – добавил он шепотом, – может быть, и не считаюсь.

– Ип, ип, – заметил мой хорек.

Но Эли никого, кроме меня, не замечала. Она была уже близко и раскинула руки, явно намереваясь заключить меня в объятия. У меня внезапно пересохло в горле.

– Да-а, признаюсь, было несколько драматичных моментов, – протянул Хьюберт. – Как вы называете эту их дурацкую манеру уставиться на тебя всем вместе?

Я объяснил дракону, что у демонов это называется «вскипятить кровь».

– «Вскипятить кровь», – одобрительно кивнул Хьюберт. – Надо бы включить «Умирающего дракона» в нашу программу. Сколько экспрессии!

И тут Эли наконец до меня добежала.

– О Вунти! – прошептала она, тесно прижавшись ко мне.

– Э-э… – начал я, но, прежде чем успел ответить, почувствовал ее губы на своих губах.