Глубокий рейд

Денис, используя камеры шлема, разглядывал всю эту живность и комментировал:

— Ишь ты, какой усатый! Ох, и крупный какой, мясистый, видно… О! Да они тут жрут друг друга! Интересно, они ядовитые?

— А то как же, — рассуждал радист. — Не будь они ядовиты, в той столовке, где ты нынче водку пил, тебе бы их жареными подавали.

А у Акима и времени поглядеть на живность не было, он искал для лодки проходы, коридорчики. И находил их с трудом.

Коридорчики эти были узкие и мелкие, и что хуже всего, их иной раз перегораживало упавшее дерево. Не до тараканов ему было.

«Дотемна, наверное, не успеем».

Снова на западе мимо прошёл мотор. Прошёл весьма бодро.

— Может, нам туда? Может, западнее взять? — предложил Калмыков. — Может, там вода без деревьев? Вон как они там гоняют.

— Эх… надо было у кого-то про дорогу спросить, — сокрушался Ряжкин. — Чую, мы малость не там идём.

Аким и сам уже об этом думал, он потихоньку брал западнее, надеясь выйти из этого «леса» на «хорошую» воду.

Ещё не было восьми вечера, когда Ряжкин доложил:

— Рация. Северо-северо-запад, километров восемь… Сигнал устойчивый. Это Мужи.

— А о чём говорят-то? — поинтересовался Денис.

— Канал кодированный, — отвечал ему радист. — Но работает всё время. Болтают…

Да, было похоже, что эта рация работает именно в Мужах. И Саблин, забирая и забирая западнее, потихоньку выбирался из тараканьего леса.

* * *

Уже стемнело, теперь прапорщик точно знал, куда вести лодку, цель была близка. Где-то высоко, выше деревьев, в ночной темноте белел фонарь. Ночь пришла. Темнота наполнилась шуршанием насекомых. То и дело в камерах мелькали гадкие крылья и лапы, что-то падало на броню и шуршало, приземлившись прямо на внешний микрофон. Кто-то скрипел на деревьях, кто-то мелькал огоньками. Живности тут было намного больше, чем в их болоте. Это точно. То и дело слышались всплески. Аким сам видел, как упавшее на воду насекомое, едва коснулось поверхности, как тут же скрылось в таком всплеске.

— А рыба здесь есть! — заметил Ряжкин и тут же поинтересовался: — Слышь, Денис, а тут ты не рыбачил?

— Не-е, я на этот берег не суюсь. Мне налима и на том берегу хватает. Это берег опасный.

— Интересно, а рыба тут как наша? — продолжал оглядываться Василий. — Караси, стекляшки тут водятся?

На это ему никто не ответил. И как раз… Большой всплеск! А за ним — целое бурление. Что-то сильное билось в тине буквально в десяти метрах от лодки. Ряжкин даже винтовку схватил, все повернули свои шлемы в сторону звука, но фонари ничего не выхватили из темноты, кроме бурлящей воды. А через пару секунд всё успокоилось. Снова только насекомые нарушали тишину ночи.

— Денис! — ожил Василий. — Это что было? Налим?

— Может, налим, может, щука крупная, — предполагал Калмыков. — Для бегемота тут мелко.

— Да, может, и щука, — согласился Василий.

А Аким, давно молчавший, заявил:

— То выдра крупная была. Охотится тут.

— Выдра? — засомневался радист. — Видно, немаленькая.

— Немаленькая, — согласился Саблин.

Тут Василий и Денис начали обсуждать, насколько крупными могут быть выдры, и вдруг на лодку прямо напротив Ряжкина, на его технику, с треском упала какая-то крупная тварь, забилась, засучила длинными сучковатыми лапами, сама страшная, непонятная…

— Ах ты! — заорал радист, стряхнул с себя тварь, стал топтать её башмаком, но не попадал, тварь билась среди вещей и брезента и норовила убраться под банку, и тогда Василий схватился за винтовку.

— Вася, не стреляй! — рявкнул Саблин.

После чего радист одумался, схватил тварь перчаткой и выбросил за борт. Та звучно плюхнулась в воду и осталась позади. Вроде всё утихло, и тогда Денис едко, с усмешечкой, поинтересовался:

— Вась, никак напужался?

— Едрёный ёрш, едва сердце не встало! Да ты её видел? В ней два кило веса. А лапы у неё… во! — признался Ряжкин, показав, какие огромные у гадины были лапы.

— Денис, — говорит Аким. — ты забери у него винтовку. А то он ещё лодку пробьет.

— Да, нет… Не надо… — Василий сам смеётся. — Я ж не малахольный. Просто свалилась такая паскудная шутка на голову. Да ещё и шебуршит своими лапами, да всё перед камерами, а ещё по микрофонам бьёт, зараза…

Дольше они шли почти без приключений и на частые всплески воды и на страшных насекомых внимания уже почти не обращали.

И дошли до первых домов. У первого дома, что стоял на берегу, кто-то крикнул им из темноты:

— Эй, кто идёт⁈

Саблин, давно переключивший камеры в режим тепловизора, так и не нашёл, откуда это кричат, видно, кричавший был в укрытии; и, выкрутив громкость, Аким сообщил:

— Мы к Юрасику.

Этого, кажется, было достаточно, больше у местных вопросов не было, зато у прапорщика был:

— Не скажете, где его отыскать?

— В башню плыви, — ответили с берега. — На антенне там фонарь горит, отсюда видно.

— Да, нам туда, — добавил Вася, указав на здание этажа в четыре, не меньше, на котором сверху ещё горел большой фонарь на мачте. — Оттуда передача идёт всё время.

И они потихонечку пошли дальше вдоль берега. Саблин опять заметил, что весь рогоз вдоль берега срублен.

«Насчёт этого они, конечно, молодцы».