Глобальный проект

Мадам Дроссель ждала за столиком не одна — рядом пил пиво Серж Лоссэ. Глеб молча подсел к ним, кивнул официанту, заказал чашку кофе и рюмку коньяка, только себе. Галантность была неуместна — пригласившие не поставили на его салфетку даже стакана с водой. Очевидно, это должно было подчеркнуть их независимость, желание управлять ситуацией и легкое недовольство его опозданием.

Первым заговорил Серж. Осушив бокал наполовину, он наконец оторвался от кружки, сложил брови домиком, словно спрашивал у мадам разрешения начать боевые действия. Та величественно кивнула, знакомым жестом накрутила на палец кудряшку, приняла сосредоточенный вид.

— Серега Лосев, из Вильнюса, бывший совок, беглый солдат-афганец, гражданин Франции, сочувствующий.

— Кому? — Глеб говорил спокойно, он умел скрывать эмоции, хотя искренне удивился.

— Сочувствующий вам, господин Пьер Никонофф, — мадам комментировала покровительственно, по-учительски. — Видите ли, Петруша, каждый год сюда приезжают десятки маньяков с единственной целью — отщипнуть кусочек какого-нибудь эталона, а то и саму чушку заполучить. Благо, Интернет наводнен дурацкими байками о том, что авторские экземпляры почти неотличимы от выставленных в экспозиции дубликатов. У нас тут целая индустрия тайных подделок, якобы идеально соответствующих и метру, и килограмму…

— Но настоящие есть только у вас! — облегченно продолжил Глеб. Версия о деньгах — всегда самая надежная. Не купить информацию, так продать эталон массы или длины… Потом дома, на кухне, его жена будет мерить занавески и взвешивать ягоды на варенье этими самыми идеальными измерителями и хвастаться подругам, что ее метры метрее, а килограммы — килогаммее, чем у всех остальных. — Вы верно поняли, зачем я выгуливал вашу девочку по охраняемым территориям. Но я хочу не купить у вас эталон, а добыть его своими руками…

— Совсем как на уроках труда в пятом классе — все своими руками, — это господин Лосев отвлекся на детские воспоминания.

— Кстати, — Глеб уже понял, что ему очень повезло, и сразу решил перехватить инициативу, дать понять, что русско-голландские конкуренты хотят того же, что и он, но заплатить достойно не смогут, — насколько мне известно, именно в подвальных помещениях вашего Бюро хранятся настоящие, авторские, так сказать, ценности. Мне нужно что-нибудь оттуда, и только то, что я лично извлеку их охраняемого сейфа. Возможности ваших запасников не безграничны, откуда мне знать, что вещь, которую я возьму, ваша дружная бригада не поставила туда час назад? Какие будут гарантии?

— Такие же, — голос мадам был угрожающе-вкрадчивым, — что и с вашей стороны. Мы ведь не спрашиваем, не пойдете ли вы после этой беседы в ближайший полицейский офис и не предложите его шефу прослушать запись нашего разговора?

— Кажется, мы уже были на «ты», давайте продолжим! Предлагаю замочить начало плодотворного сотрудничества! Гарсон, карту вин!

Пожилой официант без энтузиазма раскрыл перед ним коленкоровый переплет, но уже через минуту победоносно поглядывал на скучающих коллег, принимая самый крупный заказ за все три года его работы в этой забегаловке. Клиент, показавшийся провинциальным иностранцем, на прекрасном французском попросил принести две бутылки настоящего «Мерло», холодных и горячих закусок, и не каких-нибудь баночных суррогатов, а настоящего мяса, свежих овощей, кроме того, не гармонирующих с вином, но очень дорогих осьминогов. И еще кофе, пирожных, сока, мороженого. И самое приятное, что сразу расплатился, намекнув, что сдачи не надо. Это не пацаны с пивом и чипсами или бабушки с болонками, пьющие чашечку кофе в течение двух часов.

Под легкую выпивку и хорошую закуску разговор потек живее. Господин Пьер заключил устную договоренность с мадам Дроссель и мсье Лоссэ. Суть ее состояла в том, что под видом нового сотрудника Серж впустит его в охраняемые помещения нижнего уровня, где находятся не только платино-иридиевые образцы девятнадцатого века, изготовленные лондонской фирмой — знаменитые бруски х-образного сечения, но и бесценные архивные метр и килограмм, сделанные из платины великим ювелиром Этьеном Ленуаром в восемнадцатом веке.

Глеб не сомневался, что насчет архивных раритетов продавцы блефуют — оригиналов давно не существует в природе, но суммы, которыми он играючи жонглировал, заставят и мадам, и мсье искать хороших, исторически подкованных мастеров подделки.

О том, что он украдет и вывезет из страны в частную коллекцию символы, отождествляющиеся в миллионах умов с порядком, системой, доверием к любым измерениям — будь-то жилье, длина дороги, состав лекарственного препарата, никто даже не вспомнил.