Глобальный капитал. В 2-х тт. Т. 2

К таким же результатам можно прийти и на основе генерализации перехода от добуржуазных экономик (оставим в стороне споры о феодализме, азиатском способе производства и т.п.) к капиталистической. В этом случае мы бы зафиксировали, что на протяжении достаточно долгого периода произошел переход от преимущественно натурального хозяйства к товарному; от той или иной формы внеэкономического принуждения и личной зависимости (рабства, азиатской деспотии, феодализма) к отношениям юридически свободного наемного работника и собственника капитала (отношениям вещной зависимости в терминологии Маркса⁴⁶³), предпосылкой чего стала индустриальная революция и т.д. Сходные выводы напрашиваются и при анализе попыток построения посткапи-талистической экономики в СССР и других странах «реального социализма», где создавались системы планирования, проводилась национализация собственности, менялись отношения воспроизводства и т.п.⁴⁶⁴

Подтверждение правомерности выделения названных блоков экономической системы можно получить, обратившись к сравнительному анализу различных теоретических школ, так или иначе описывающих экономические системы (мы это показали в предыдущем томе и не будем повторять здесь).

Обоснование сформулированной выше модели структуры экономической системы, как легко заметить, в основных своих пунктах перекликается и со структурой системы категорий, выделенных в «Курсе политической экономии» Под ред. Н.А. Цаголова (особенно рельефно она была раскрыта во втором томе) - той структурой, которая была предложена университетской школой политической экономии⁴⁶⁵. Эта структура сама по себе является важным достижением, и поэтому мы считаем не лишним повторить эти ныне полузабытые тезисы.

К основным положениям этой школы относится (напомним) выделение, во-первых, исходного производственного отношения, характеризующего взаимосвязь производителя и потребителя, социальноэкономическую форму труда и продукта. Университетская школа политической экономии предполагала, что для капитализма исходным пунктом являются отношения товарного производства (подчеркнем: производственные отношения, включающие противоречия обособленности производителей в системе общественного разделения труда, противоречие частного и общественного, конкретного и абстрактного труда, овещнение человеческих отношений в форме товара и т.п.; все это - категориально богатое пространство, далеко не сводимое к понятию «рынок»⁴⁶⁶). Для социализма в этом качестве была предложена планомерная форма связи производителя и потребителя⁴⁶⁷, непосредственно общественный или непосредственно обобществленный (были разные трактовки) труд и, соответственно, такая же форма продукта. (В скобках заметим: разрушение в первую очередь именно системы планирования при проведении либеральных «реформ» как нельзя лучше подтвердило правоту названной гипотезы.)

Во-вторых, предполагалось, что экономическая система включает в себя т.н. основное экономическое отношение или способ соединения работника со средствами производства, который отражается отношениях собственности. Для капитализма это были отношения частнокапиталистического присвоения и отчуждения. Что же касается идеальной модели социализма, то представители университетской школы считали, что в основе общественной собственности должен лежать непосредственно общественный способ соединения ассоциированных производителей с обобществленными средствами производства.

Далее, в-третьих, в рамках этой школы выделялись отношения воспроизводства и свойственные им закономерности накопления, а также, в-четвертых, отношения распределения общественного дохода (заработная плата, прибыль и рента при капитализме, распределение по труду и общественные фонды потребления - в идеальной модели социалистической системы).

Оформляла экономическую систему совокупность отношений, которые для капитализма получили неопределенную квалификацию «вторичных» и «третичных», а для социализма - имя «хозяйственный механизм». Как мы показали выше, эта методология выдержала проверку временем. Конец ХХ - начало нынешнего века обнаружили, однако, принципиальную актуальность исследования не только развитого, стабильного состояния, но и (причем едва ли не прежде всего) трансформаций экономических систем¹.

Здесь, как ни странно, опять оказывается актуальна определенная часть наследия «Цаголовской школы», а именно их разработки проблем переходных производственных отношений². Оставим в стороне историко-библиографический дискурс (мы уже не раз писали об этом аспекте наследия «Цаголовской школы») и суммируем ключевые аспекты методологии исследования трансформаций экономических систем.