Глаза Фемиды

С воли, от трансформаторной подстанции, через опутанный колючкой забор, воздушная линия электропередачи, из голого алюминиевого провода большого сечения, шла с подъемом вверх, на крышу двухэтажного цеха в производственной зоне, на которую был возможен доступ. Димка оценил это обстоятельство и надумал улететь на свободу по воздуху, а точнее — по проводу. В цехе производственной зоны он свободно выточил себе ролик из гетинакса на подшипниках, надел его на Т-образную рукоятку и спрятал на чердаке цеха. В один из декабрьских дней, когда темнеет еще до окончания смены, он пробрался на чердак, накинул ролик на провод под напряжением и, как на салазках скатился по нему за забор, а там по столбу спустился на землю. Сигнализация, естественно, не сработала и постовые на вышках сквозь дрему ничего не заметили. Димка пробежал двести метров до железной дороги, которая в этом месте шла на подъем и поезда на него шли замедленно, схватился за поручень товарного вагона и исчез, как не бывало. Когда его хватились, то первое время искали в закоулках промзоны, в отвалах стружек, в котлах котельной и других местах. Когда искать почти бросили, пришло сообщение из Москвы, что в приемной генеральной прокуратуры задержан беглый заключенный Кукарский, который этапируется в место отбытия наказания для следствия и суда. За дерзкий побег Кукарскому добавили еще два года, а Глухова понизили в звании и отправили дослуживать на трассу Тавда — Сотник, с отрывом от оставшейся в городе семьи и предупреждением о неполном служебном соответствии. Надеюсь, теперь вам станет понятно, почему майор Глухов изобретателей среди контингента форменным образом ненавидел, как личных врагов. Побег Миронова-Колонтайца, завершись он успехом для сбежавшего, для Глухова предвещал крах карьеры и позорную отставку. Но не от предчувствия этого майор Глухов всю ночь не спал: он организовывал поиски. Вскоре стало известно о визуальном наблюдении поблизости от колонии неизвестного снегоката с мотором и о пристрастии Колонтайца к строительству самодельных нарт, при одновременном попустительстве технорука. В мастерской по ремонту срочно сделали инвентаризацию и обнаружили недостачу двух бензопил. Сложив эти факты, майор сделал правильный вывод: нужно искать самокатчика в направлении станции. Все дороги, просеки и подступы к станции были немедленно перекрыты оперативными группами с усилением из дружинников. Вся самоходная техника колонии рыскала по давно забытым «усам» лесовозных дорог в надежде напасть на след. Кажется, обложили кругом. «Пока не поймаем — отмены не будет» — предупреждение майора все ловцы помнили и заранее злились на неизвестного им беглеца, нагло вырвавшего их из домашнего тепла. Шла остервенелая охота на человека, бросившего всем им вызов непослушания. Охота еще более азартная, чем на волка, у которого кроме зубов и ног защититься нечем. Беглый зэк, в отличие от животного, умен, неплохо моторизован и, вполне возможно, что вооружен. Поэтому подразумевалось, хотя и не говорилось вслух, что живым его брать не будут. В назидание следующим кандидатам в бегуны от закона. А потому многочисленные посты, с напряжением, до рези в глазах, вглядывались в сверкающие снега: кто первый увидит несущуюся по ним точку, кто первый выстрелит и попадет. Такому счастливцу выпадет премия и благодарность начальника, а может быть, и медаль «За боевые заслуги».

Если офицер целую ночь не спит, то должен же он чем-то поддерживать бодрость своего духа и тела. Офицеры рангом до капитана могут для этого принимать внутрь водку. Но командиры от майора и выше должны использовать только коньяк, желательно с хорошей закуской. Провинившийся технорук эту истину заучил еще с «курсом молодого бойца» и теперь старался, прислуживался, терпеливо перенося грубость и хамство своего начальника. Глухов после ночи на ногах, итак был уже изрядно на взводе и в теплой кабине гусеничного вездехода с трудом преодолевал сон. С водителем за рычагами и техноруком на подхвате, он лично выехал на патрулирование в район прилегающий к станции и остановился за елками на ответвлении от главной лесовозной дороги, чтобы без помех и тряски принять очередную порцию внутрь, для бодрости. Из радиоприемника «золотой мальчик» Робертино Лоретта пел о теплых пляжах Ямайки, загорелых девушках, зеленых пальмах и синем море. Его бы слушать в кругу семьи, за кружкой чая, а не в пропахшем соляркой вездеходе.

- Ну, за удачу, — предложил майор и опрокинул пластмассовую стопку отрепетированным за многие годы жестом. Коньяк только сбулькал.