Глаза Фемиды

Когда в один из мартовских дней, спустя два часа после выхода колонны вальщиков в лесосеку, расконвойный заключенный Миронов покинул территорию нижнего склада с груженой бензопилами нарточкой на буксире, на него не обратили внимания: он иногда подвозил в лесосеку из ремонта и пилы и пильные цепи. Семь километров — недалеко. А из безлюдной тайги зимой никуда не денешься, как из-за колючки. Вот и расслабились охранники — упустили. Не успела зона нижнего склада скрыться за деревьями, как Миронов свернул с главной дороги на один из заброшеных усов, чтобы собрать мотосанки. Времени у него было достаточно: хватятся расконвойного не раньше, чем через три часа, а за это время мотонарты далеко убегут. Поэтому Миронов не торопился и собирал свое изобретение основательно. Поверх деревянной нарточки с широкими полозьями легла стальная рама из уголка, к которой заранее были прикреплены два барабана с грунтозацепами. Установка бензомоторов в специальные гнезда и крепление их хомутами заняло несколько минут. Крепление рулевой лыжи с румпелем вместо руля, подключение бензобака — еще две минуты. Пара рывков стартером — и отлаженные загодя моторы заревели как небольшой самолет. Впрочем, их шум ничьему вниманию не интересен: пилы по всей тайге гудят. Колонтаец сел на нарточку верхом, как на коня, поставил ноги на боковые лыжи-полозья и двинул рычажок управления газом сначала одного двигателя. Автоматическое сцепление включилось, ремень пришел в движение и из-под барабана полетел снег — нарта пришла в движение, постепенно набирая скорость по накатанной дороге. Миронов прибавил газ второго двигателя и в движение пришел второй барабан с грунтозацепами. По сторонам замелькали елки, и нарты стало сильно потряхивать на неровностях дороги. «Как бы они не рассыпались раньше времени», — испугался Колонтаец и свернул на целину. По снежному насту мотонарты побежали помедленнее и не так тряско, как по дороге, но так же уверенно. Первой снег приминала широкая рулевая лыжа, по ее следу катился первый ведущий барабан, за ним — следующий. Боковые полозья нарт обеспечивали устойчивость и давали дополнительную опору. Скорость — километров до тридцати — только снежная пелена за спиной да ветер в лицо. Свежий ветер беглецу не помеха: от него спасает щиток. Однако холод проникает в рукава и под полы ватника, и картонные прокладки от него мало спасают. Но по расчетам Колонтайца, до избушки вздымщиков он должен был дотерпеть и по пути не превратиться в ледышку. К ней, вожделенной избушке, в глубину тайги и в сторону от дорог автомобильных, железных, проселочных, вдаль от всяческого жилья и стремился сейчас снегоход Колонтайца. Зимой, до сезона, в избушке никого не должно быть и Колонтаец расчитывал в ней отсидеться. Из собственного опыта, он знал, что найдет в избушке небольшие припасы, а может, и одежонкой удастся разжиться и еще чем-нибудь, что поможет дотянуть до весны. Вздымщики — народ припасливый. С ними он познакомился во время производственной практики по таксации и хорошо запомнил расположение участка и избушки. Там его искать вряд ли догадаются: все беглецы стремятся к железной дороге, а не в обратную сторону. Что будет с ним потом — Колонтаец даже не задумывался. Радость освобождения переполняла его, опьяняла и согревала изнутри. Будь, что будет. Вперед!

Вольнонаемный водитель лесовоза Павлов вез хлысты с деляны на нижний склад. Погода стояла отличная, весеннее солнышко пригревало сквозь стекла кабины. «Первый в мире, второй по Сибири» лесовоз ЗИЛ-157 успешно справлялся со своей задачей и тянул исправно, во все шесть цилиндров. Такая работа опытному шоферу не в тягость и есть время посмотреть по сторонам, приметить куда вылетают тетеревишки или куропачи, чтобы в свободное от работы время выбежать в лес с двустволкой. На одном из поворотов, когда дорога идет по краю берегового обрыва, Павлов увидел на льду реки быстро убегающую точку и затормозил. В короткое мгновение зоркий глаз шофера и охотника успел разглядеть человека верхом на самоходных санках, которые летели по насту так, что снег столбом! В поселке леспромхоза и в окрестностях Павлов ни у кого таких не видел и поспешил обсудить новость с шоферами других лесовозов. Сообща, товарищи пришли к выводу, что Павлову самобеглые сани почудились со вчерашнего, после аванса. И посоветовали похмелиться и выспаться. Тем не менее, новость расползалась между лесовиками, как всегда бывает в тех местах, где с новостями небогато.

Вечером, после поверки в отряде выяснилось, что заключенный Миронов отсутствует. Экстренно проведенные поиски ничего не дали. И только тогда отрядный доложил начальнику лагеря о вероятном побеге. Битый волк, всю жизнь отдавший режиму, все сразу понял и немедленно скомандовал собрать весь личный состав, свободный от караула: «Побег!»

По лагерю, между бараками, тоже прокатился шорох: побег! Побег! И все тайком радовались, толком не зная чему. И страшились твердо зная чего.