Главред: назад в СССР 2

«Андроповцы! Успешно выполним план 1986 года!»

«Да здравствует советская Конституция!»

«Славься, Отечество наше свободное!»

«Идеи Ленина живут и побеждают!»

Лозунги вновь погружали в детство, а плакаты и транспаранты напоминали, насколько мощной была советская промышленность в те времена: столько-то тонн продукции, столько-то рублей чистой прибыли. Настоящее раздолье Шикину с его экономическими обзорами. Шли девчонки в беретах с флажками ВЛКСМ, школьники в пионерских галстуках, спортсменки с обручами — они их крутили прямо на ходу! — и спортсмены с огромными голубями мира на древках.

Замыкали колонну закрытые фанерой автомобили — передвижные агитки с портретами Маркса, Энгельса, Ленина… Нет, Сталина не было. Обзор у водителей был минимальный — только спереди. А по сторонам все было закрыто, и движение этих мерно гудящих коробок с торчащими побеленными боковинами шин придавало демонстрации какой-то напряженно-волнительной торжественности.

Где-то в стороне метнулась маленькая фигурка, и я запоздало понял, что сейчас произойдет нечто не очень приятное.

Глава 30

Раздалась трель милицейского свистка, несколько человек в форме бросились вслед за тщедушным очкариком, который встал перед колонной агитгрузовиков и перегородил им дорогу. Головной «газик» затормозил — к счастью, скорость была небольшая, и столкновения удалось избежать. Остальные машины остановились почти синхронно. Наверняка с водителями отрабатывали возможные эксцессы, и вот пригодилось.

Алексей Котенок, известный городской диссидент, стоял перед колонной, водители сигналили и матерились, но борец с режимом даже не дрогнул. Милиционеры запоздало подбежали к нему, схватили под руки и аккуратно оттащили в сторону. Колонна пошла дальше, Котенок, довольный своим поступком, гордо стоял и смотрел ей вслед. Подкатил «луноход» с включенными мигалками, диссидента загрузили в зарешеченный отсек, хлопнули дверцей, и машина быстро уехала с центральной улицы.

Я двинулся вслед за колонной, которая уже загибалась к зданию райкома. Там должен был состояться торжественный митинг с приветственными словами партийных деятелей. Скука смертная во все времена, но это если выступающие по бумажке читают. А если политик за словом в карман не лезет, то это бывает весьма достойно внимания журналиста. В моей прошлой жизни мы часто отрабатывали прямые эфиры различных уровней — от губернаторского до президентского. Часть сотрудников оперативно писали новости, стремясь попасть в рейтинги поисковой выдачи, другие, и я в их числе, вычленяли из речи политиков яркие цитаты. Что-то шло в специальные подборки, что-то — в качестве цепляющих заголовков.

Здесь, в этом времени и в этой стране, еще негде вести онлайн-трансляции, но вот яркие фразы, отличные от заготовленных шаблонов, отлично подойдут для газеты. Я знаю, что тот же Краюхин не любит читать по бумажке, да и Кислицын, председатель райисполкома, тоже не лыком шит. А потому шанс выудить что-то любопытное из их слов есть. Так что репортаж не будет унылым. При желании, если уметь писать, можно любое события подать интересно. А тут я словно бы попал в детство, только со своей взрослой и мало-мальски опытной головой. Чего таить — я в восторге! Для всех остальных демонстрация в честь революции была делом радостным, но привычным. Им уже так восторженно не написать, они из далекого будущего не переносились… А мне даже не потребуется упоминать ради перчика выходку Котенка, который из-за своих политических взглядов чуть не испортил людям праздник.

Чего он пытался добиться, останавливая грузовики с транспарантами в маленьком советском городке, мне непонятно. Показать свое неприятие в адрес официальной власти? Ну, показал. И что дальше? С другой стороны, именно сейчас Котенок нарабатывал свои будущие политические очки. Те, что ему пригодятся в лихие девяностые, когда он будет баллотироваться в Законодательное собрание. Пролетит, правда, как фанера над Парижем, но ему и участия окажется достаточно. И мне еще потом с ним бороться как с конкурентом-газетчиком.

На площади возвышались заранее заготовленные трибуны с портретами Ленина, Горбачева и Маркса. Энгельса в этот раз не учли. Народ растекался по свободному от машин пространству, с соседних улиц сбегали новые людски потоки, ручейки и целые реки. Прошло несколько минут, и площадь оказалась переполненная. Хорошо, что нас, журналистов, пускали на заранее отведенные места перед трибунами, с которых уже смотрели на толпу наши партийные деятели. И первым взял слово, конечно же, Анатолий Краюхин.