ГЛАВА 2

В одно не самое прекрасное утро Эва, приложив губы ко лбу малыша, безошибочно определила жар. “Он заболел”, – испугано сказала она. “Ты уверена?” – устало переспросил Адам. “Да”, – кивнула встревоженная Эва. “Его же надо как-то лечить”, – глупо пролепетал он, заглядывая на спящего с открытым ртом, раскрасневшегося младенца. “Для начала наломай ещё веток для костра”, – приказала она.

Им повезло, что хотя бы Айван, в отличие от брата, был совершенно здоров. Возможно, он родился более крепким и поэтому с аппетитом ел, подолгу спал, требуя к себе гораздо меньше внимания.

Адам беспрекословно пошёл на улицу, где стояла жуткая стужа. Устало глядя из-под спасающей от холода намотанной на голову чалмы и кутаясь от продирающего до костей мороза, он с трудом нашёл в глубоком снегу чахлое карликовое дерево. Ломая колючие ветки практически не слушающимися пальцами, сопя от напряжения, он обдумывал сложившуюся ситуацию, стирая красной от холода, трясущейся рукой рождённые его дыханием сосульки, намёрзшие на бороде и усах. Взвесив все за и против, Адам понял, что если они хотят спасти ребёнка, то должны на время перебраться в один из домов, который стоял рядом с гаражом-хранилищем. Это бы позволило ему не таскать своё обессиленное тело по несколько километров в стойбище и обратно. К тому же протопить одно небольшое помещение было бы значительно проще, чем целую пещеру.

За то время, что двадцать второй ходил на склад, Адам неплохо изучил все строения и знал, что там есть несколько комнат с целыми стёклами и приличное количество тёплых вещей, которые он до этого не рисковал приносить Эве, соблюдая странные правила, негласно установившиеся между ними. Адам, конечно, мог бы соврать, что заходил в одну из пещер, где покоились предки с их погребальными одеяниями, но понимал, что эта ложь будет слишком явной, ведь они один раз вместе были в одной из них и Адама вывернуло наизнанку после увиденных им полуразложившихся, частично мумифицированных, сложенных друг на друга трупов, самый “свежий” из которых, с проеденными червями щеками, смотрел на мир пустыми глазницами. Поэтому он приносил только еду, а она не задавала вопросов, хотя прекрасно понимала, откуда всё берётся.

Наломав веток, Адам вернулся в пещеру и увидел, как Эва тревожно смотрит на спящего Кайла, который горячечно дышал, приоткрыв рот. “Нужно отсюда уходить”, – не глядя на женщину сказал осторожно Адам, бросая часть веток в костёр. “Куда?” – не отводя взгляда от ребёнка, спросила Эва. “Мы можем пока пожить в одном из домов твоего племени”, – всё так же не глядя на неё, помолчав, проговорил Адам, демонстративно занимаясь сырыми ветками костра. Услышав его слова, Эва быстро повернулась. “Ты с ума сошёл?” – резко бросила она. “У нас нет выхода, – упрямо ответил Адам, разгоняя струйки белого дыма, поднимавшегося от промёрзшей сырой древесины, – ведь я давно хожу туда”. “Ты что, думаешь, я этого не знаю? – с упрёком ответила она. – Ведь ты заходил в пахэст, а за кражу еды полагается смерть. Но тебе этого мало, и теперь ты ещё предлагаешь нам всем идти туда. Они могут вернуться в любую секунду, и тогда…” “Я просто делаю это, чтобы мы выжили, – угрюмо перебил её Адам. – Выбора у нас нет, а ты сама говорила, что на перевалах полно снега и они вряд ли вернутся, пока он не растает”. Эва замолчала, повернувшись Кайлу, затем тихо произнесла: “Я боюсь. Мы не можем рисковать детьми”. Адам встал и обнял её за плечи. “Если мы не пойдём туда сейчас, то, боюсь, очень возможно, рисковать будет некем, – прошептал он. – К тому же я могу пойти к ГОДсис и просить у него лекарство для Кайла”. Эва быстро посмотрела ему в глаза и заплакала: “Ты думаешь, он поможет?” “Я не знаю, – пожал плечами Адам, – но буду очень его просить”. “Хорошо, – помолчав, снова сдалась Эва, – здесь он может погибнуть, а до их возвращения, думаю, время ещё есть. Но как только Кайлу станет хоть немного лучше, мы должны будем сразу уйти, иначе нас обязательно убьют”. “Ты думаешь, я хочу встречаться с твоими соплеменниками? Он поправится, и мы сразу отправимся отсюда подальше, обещаю”, – убеждённо произнёс Адам. И в эту секунду малыш, вздрогнув во сне, проснулся, тут же начиная снова громко плакать. Разбуженный братом Айван тоже требовательно закричал, требуя еды и для себя.

43