ГЛАВА 2

До этого стоявший неподвижно Адам поднял обезображенное побоями лицо и, посмотрев на довольного собой Каяфа, повернувшись ко всё ещё не шелохнувшейся Эве, громко, пытаясь перекрыть гул голосов, закричал: “Что? Что он сказал?” Хекавар повернулся к нему и, усмехнувшись, произнёс: “Ты дать нам ничего не можешь, поэтому она возместит то, что вы у нас украли. Эта потаскуха родит детей от каждого из наших воинов, кто будет способен зачать с ней ребёнка”. Даже сквозь раны и кровоподтеки лица стало моментально заметно, как Адам побледнел. Он попытался встать, но один из стоящих за спиной воинов схватил его за плечи, а второй ударом по ногам заставил вновь упасть на пол, чем вызвал приступ презрительного смеха вождя дикарей. “Нет! – крикнул Адам, вновь пытаясь подняться, – она ничего не ела, это я! Я всё брал. Она тут ни при чём!” “Это ничего не меняет, – переставая смеяться, процедил Каяф. – Она заплатит и за то, что не захотела быть со мной, и за то, что ты брал то, чего не сможешь вернуть, дурак”. Отчаяние заставило Адама уткнуться лбом в пол. Он мучительно пытался найти выход из ужасного положения, в котором они с Эвой оказались по его вине. И вдруг, резко подняв голову, он закричал: “Я могу! Могу всё вернуть и даже больше, чем взял!” “Снег мы можем добыть и сами”, – презрительно ответил Каяф и раскатисто засмеялся, довольный своей шуткой. “Нет-нет, это правда! – пытаясь быть убедительным, крикнул в ответ Адам. – Я – человек города Бога, из-за стены! Там много еды и всего ещё! Я знаю, как туда незаметно пройти!” Улыбка резко сошла с губ Каяфа, и его внимательные глаза вдруг стали резко серьёзными. Он принялся пристально рассматривать Адама, о чём-то напряжённо думая. Затем, будто на что-то решившись, хекавар, дав знак воинам, которые тут же принялись выталкивать людей из зала, заговорил вновь: “Как ты докажешь, что пришёл из-за небесных стен?” Адам, испуганно пожав плечами, кивнул на Эву: “Её спросите, она не сможет солгать тебе”. Каяф повернулся и пристально посмотрел на Эву. Женщина, не обращая на него внимания, не отводила тревожного взгляда от детей. Проследив за её взглядом, мужчина, подумав какое-то время, согласно кивнул головой и через паузу проговорил: “Я вижу, что язык твой говорит правду, человек из-за стены. Но ты много, очень много украл у нас”. Ободрённый тем, что смог заинтересовать предводителя дикарей, Адам с горячностью продолжил: “Я могу вернуть всё, что взял, и даже больше, намного больше. В городе Бога ты сможешь взять всё, что пожелаешь”. “Но небесные стены высоки, а белый крест никогда не спит и всё видит, – проговорил Каяф, пристально глядя на Адама, – он убьёт всех, кто придёт в его чертоги”. “Бог – это просто машина, которую можно выключить. К тому же Он не так велик, как раньше, а в стене есть места, куда Его око не заглядывает больше”, – стараясь быть убедительным, тараторил Адам, глядя в холодные пронзительные глаза Каяфа. “Что такое машина?” – спросил вождь, не отводя пытливого взгляда от Адама. “Это просто глупый механизм, ну как рогатка, – кивнул Адам на первобытное оружие, торчащее из-за пояса одного из охранников, – только посложнее. Его когда-то сделали люди, и я знаю, как Его убить”. Хекавар молча смотрел на Адама, который, не отводя от него взгляда, ждал его решения. “Мудрость говорит, – величественно произнёс наконец предводитель дикарей, – что то, что сделал один человек, другой всегда сможет сломать. И если ты не врёшь, вор, и там за стеной живёт просто рогатка, зовущаяся машиной, то у тебя появилась очень маленькая надежда остаться в живых”. “Я правду говорю, честно, – закивал Адам. – Если вы только захотите, я помогу вам”. “Может, ты хочешь обмануть меня? Ведь небесные стены слишком высоки”, – подозрительно спросил Каяф. “Тебе не о чем беспокоиться, – затараторил Адам, – ведь я прорыл тайный ход, о котором Он не знает. К тому же бежать мне некуда, ты это знаешь. Да и сам посуди, даже Эва смогла попасть туда, а ты могучий воин, и тебе будет значительно проще. И потом, убив Его, ты станешь великим правителем, завоевавшим небесные стены, да ещё и заберёшь оттуда всё, что пожелаешь”, – тараторил Адам, не вставая с колен, сделав несколько быстрых шагов к восседающему на кресле Каяфу, который, не отвечая, молчал, о чём-то задумчиво размышляя. Через какое-то время, вероятно, приняв для себя решение, хекавар поднял глаза и задумчиво посмотрел на Эву. Затем, презрительно отвернувшись от неё, сказал Адаму: “Что же, человек из-за небесных стен, – начал медленно он, – я, пожалуй, мог бы отпустить тебя и эту куатз, никчемную женщину. Но сперва ты проведешь нас в мир под белым крестом, чтобы мы взяли там всё, что захотим. И если ты попробуешь обмануть меня, то не проживешь и одного вздоха, как и твоя воровка, а дети твои, когда вырастут, не будут знать имени отца своего и станут плевать на отхожее место, куда воины сбросят твои гнилые кости”. “Конечно, – обрадовано проговорил Адам, – ты станешь великим завоевателем, ты сможешь…” Не дослушав его, Каяф встал с жалобно скрипнувшего кресла и, надев тонакан шор, пошёл прочь из зала, коротко бросив на ходу: “Да будет так”.