Гладиатор

— Что это?! — орет испуганно она и тут же получает удар лапой по лицу. Когти волка вспарывают ее кожу и сдирают маску. На изумительном точеном лице появляются три кровавые полосы. Эльфийка с белоснежно белыми волосами издает крик боли, хватается за лицо, второй рукой пытается держать от себя зверя подальше, и волк разевает пасть.

— Стой, Хейзел!!! — ору я, прыгая на месте и не зная, что еще можно сделать. Оглядываюсь на арбалет и несусь к нему. Падаю на полпути, только теперь осознаю, что все содержимое мочевого пузыря теперь у меня в штанах, а не в самом пузыре, быстро поднимаюсь и хватаю арбалет, затем одну из стрел. Ставлю арбалет на землю, заряжаю стрелу. Хватаю этот рычаг, напоминающий ручной тормоз и натягиваю тетиву.

И лишь успеваю поднять арбалет, как вижу охотника перед собой, а не на эльфийке. Он больше не в шкуре волка — он такой, каким я впервые его видел.

Тяжело дышу, глядя ему в глаза.

— Я думал, она пришить тебя хочет, — пожимает он плечами и выхватывает арбалет из моих рук одним резким движением. — Прошу прощения за такую… оплошность.

Эльфийка-ассасинка в это время корчится на земле, пытаясь прикоснуться к окровавленному лицу. Всхлипывает. Ее руки трясутся, на лице — гримаса боли.

— Черт… ты же ей… лицо… — я медленно иду к ней, но его рука останавливает меня, хватая за плечо.

— Я же извинился. Смекаешь?

— Нет!!! Не смекаю!!! — отталкиваю я его руку и иду к ассасинке. Сажусь перед ней и ужасаюсь тому, что стало с ее ранее прекрасным лицом, которого я раньше не видел. — Черт… прости за него… он…

Она тяжело дышит и скалится. Рана причиняет ей боль.

— Черт, нам нужно к лекарю!

— Рану, нанесенную оборотнем, ни один маг не исцелит, — говорит Хейзелсмоук, отталкивая меня в сторону так резко, что я падаю на жопу. — Тебя с утра в туалет ходить не учили? От тебя теперь смердит твоей мочой.

Не успеваю я слова молвить, как он хватает ее за подбородок.

Ассасинка пытается освободиться от его хватки, но Хейзел совершает резкое движение, сжимая подбородок и разворачивая к себе раной.

— Тихо, сука! — говорит он, убирая ее руку в сторону. — Или останешься уродкой до конца дней своих.

Нехотя, но эльфийка успокаивается, смирившись с его прикосновением к своей коже. Упирается ладонями в землю. Хейзел с интересом осматривает рану.

— Не имей привычки подкрадываться со спины не с подветренной стороны — у зверей органы чувств работают иначе. Даже странно, что ты этого не знала, — договорив, Хейзел наклоняется над лицом девушки… и лижет ее языком. Вдоль всего пореза, слизывая ее кровь. Повторяет это действие еще раз, игнорируя ее скулеж и злобный взгляд.

Облизывая свои губы, Хейзел осматривает рану. Затем в третий раз проводит по последнему порезу языком.

— А ты вкусная, — говорит он ей, отпуская подбородок. — Не была бы ты подружкой Марки, или он не был бы учеником Майки — трахнул бы тебя, а его завалил. А так придется рукой поработать, представляя себе… твой вкусный образ.

Он встает, подмигивает мне одним глазом, облизывает губы.

— Очень вкусная. Люблю эльфийское мясо. Но она… особо нежненькая, скажу я тебе.

Хлопает меня по плечу и идет к своей шляпе и сумке с болтами.

— Сегодняшний урок окончен. Майки ждет тебя дома, но я оставлю вас здесь… вдруг вы захотите потрахаться.

Я смотрю в его спину, все еще не успев прийти в себя, и лишь тогда, когда он скрывается за деревьями, перевожу взгляд на ассасинку. Ран на ее лице как не бывало.

— Они затянулись! — вытаращив глаза, я показываю на ее лицо указательным пальцем. Ассасинка сидит совершенно спокойная, будто это не она только что тряслась и скулила от боли.

— Естественно, они затянулись — слюна оборотня является единственным лечебным средством от его укуса или порезов от когтей, — договорив, она надевают свою маску, хотя я не вижу в этом никакого смысла, затем убирает волосы под капюшон и протягивает мне руку. — Поможешь встать, обоссанец?

Я хочу послать ее, но все же протягиваю руку.

— Сама-то не обделалась?

Поднявшись, она обтряхивает свою одежду.

— Он застал меня врасплох — признаюсь. Не сразу сообразила, что кинжал его не возьмет, — смотрит на изогнутое, испорченное лезвие с явным недовольством. — Век живи — век учись. Ничего я не узнала о тебе. Никакой информации. Была целая тысяча таких воинов, что в краткие сроки добивались повышения. Но у меня нет ни приблизительной даты, ни единого имени. Мне нужно хоть что-то.

Я разворачиваюсь к выходу и медленно ступаю по тропе.

— Сэр Дерринфорд, — вспоминаю я имя из своего сна. — Или что-то вроде того. Узнай, реальный ли это человек.

— Думаешь, в прошлой жизни тебя звали Дерринфорд? — я чувствую ее взгляд на своей спине, хотя и не слышу ее шагов.

— Нет. Не меня. Но Дерринфорд, если он существовал, пал от моей руки. А еще… узнай о… Сером когте.

Когда я оборачиваюсь, ассасинки уже за моей спиной нет.

***

— Неплохо, — кивает Мастер, глядя на то, какие финты я исполняю своим копьем. Пройдя через колею обычных тренировок, он заставил меня работать с копьем, и теперь искренне удивляется. — Весьма… интересная техника.